Речной бог

Три самых высоких воина отряда синих с трудом смогли поднять сундуки и, шатаясь, через пролом в стене вынести их по одному в тронный зал.

– Я никогда прежде не видел этих сундуков, – заявил вельможа Интеф, как только первый вынесли в тронный зал и поставили на подиум рядом с троном великого визиря. – Я не знал о существовании тайного помещения за стеной. Его, наверное, построил мой предшественник, и сундуки были поставлены туда по его приказу.

– Ваше величество, взгляните на печать на этой крышке, – указал я фараону, и он посмотрел на маленький кружочек глины.

– Чья это печать?

– Взгляните на кольцо на указательном пальце левой руки великого визиря, – прошептал я. – Могу ли я с уважением предложить фараону сравнить его и печать на этом сундуке?

– Вельможа Интеф, будьте любезны, передайте мне перстень, – преувеличенно вежливо попросил царь, а великий визирь спрятал левую руку за спиной.

– Величие Египта, перстень находится у меня на пальце уже двадцать лет. Он врос, и его нельзя снять.

– Вельможа Тан. – Царь обернулся. – Возьмите меч, удалите палец вельможи Интефа и принесите мне вместе с перстнем.

С жестокой улыбкой Тан сделал шаг, чтобы выполнить приказ, и наполовину вытащил клинок из ножен.

– Наверное, я ошибся, – поспешил признать вельможа Интеф. – Дайте я посмотрю, нельзя ли снять. – Кольцо довольно легко соскользнуло с пальца, и Тан, опустившись на колено, передал его царю.

Фараон наклонился над сундуком и добросовестно сравнил печать с перстнем. Когда он снова выпрямился, лицо его потемнело от гнева.

– Они полностью совпадают. Этот сундук запечатан твоим перстнем, вельможа Интеф.

Великий визирь не стал отвечать на обвинения. Он стоял неподвижно, сложив руки на груди, и лицо его будто окаменело.

– Сломайте печать! Откройте сундук! – приказал фараон, и Тан, отрезав глиняную печать, мечом приподнял крышку.

Царь невольно вскрикнул, когда крышка открылась и он увидел содержимое сундука.

– Клянусь всеми богами! – воскликнул Мамос, и все придворные столпились вокруг него, бесцеремонно заглядывая в сундук, толкаясь и восклицая, стараясь получше разглядеть. – Золото! – Царь опустил обе ладони в сундук и поднял полную горсть блестящих желтых колец, а разжав пальцы, позволил кольцам водопадом упасть обратно. Поймал последнее и поднес к глазам, чтобы разглядеть метку монетного двора. – Два дебена чистого золота. Сколько же таких колец в этом сундуке и сколько таких сундуков в этом тайном хранилище?! – Вопрос его был риторическим, и он не ожидал получить ответ, но я тем не менее ответил:

– В этом сундуке… – Я прочел надпись на крышке, сделанную много лет назад. – Этот сундук содержит один тах и триста дебенов чистого золота. Что же касается количества сундуков с золотом, если мне память не изменяет, здесь должно быть пятьдесят три сундука золота и двадцать – серебра. Я забыл, сколько здесь сундуков с драгоценными камнями и украшениями.

– Можно ли верить людям? Вельможа Интеф, я обращался с тобой как с родным братом. Не было такой благосклонности, какой я не оказывал тебе, и вот чем ты отплатил мне.

В полночь казначей и глава царских сборщиков податей пришли к фараону, когда я менял ему повязку на раненой руке. Они представили ему окончательные подсчеты количества сокровищ из тайного хранилища визиря, и фараон со смешанным чувством восхищения и ужаса прочел доклад. И снова противоречивые эмоции наполнили его: гнев боролся в нем с радостью такой неожиданной удачи.

– Этот негодяй был богаче собственного царя. Нет такого наказания, которое было бы для него слишком жестоким. Он обманывал меня и моих сборщиков податей.

– А также погубил и ограбил вельможу Харраба и десятки тысяч подданных фараона, – напомнил я ему, закрепляя повязку. Я, пожалуй, вел себя дерзко, однако теперь он был многим обязан мне, и я мог рискнуть.

– И их тоже, – с готовностью подхватил фараон, не заметив моего сарказма. – Его вина глубже моря и выше небес. Мне придется придумать подходящее наказание для него. Петля палача слишком милостива для вельможи Интефа.

– Ваше величество, как ваш врач я должен настаивать на том, что вы должны сейчас отдохнуть. День сегодня был очень тяжелым, и даже от вас он потребовал больших усилий и выносливости.

– Где Интеф? Я не могу чувствовать себя спокойным, пока не буду уверен, что его надежно стерегут.

– Его сторожат в его собственных покоях, ваше величество. Один из старших сотников и отряд синих выполняют эту обязанность. – Я помолчал, потом осторожно сказал: – Расфера тоже сторожат.

– Расфера? Этого слюнявого урода? Того самого, кто пытался убить тебя в храме Осириса? Так он выжил после удара рукояткой меча?

– Да, он вполне здоров, хотя, может быть, не слишком весел. Знали ли вы, ваше величество, что именно Расфер много лет назад кастрировал меня? – Выпалив эти слова, я увидел в глазах царя искру жалости.

– Он получит то же, что и его хозяин, – пообещал фараон, – и будет наказан так же, как и вельможа Интеф. Это тебя удовлетворит, Таита?