Речной бог

Палуба резко накренилась, и мы вошли в поворот. Отвесная скала пронеслась мимо. Теперь мы мчались со скоростью галопирующей лошади. Еще один поворот, и мы увидели первую стремнину. Черные скалы встали впереди, вода горбом поднималась между ними. Поверхность воды повторяла форму каменистого дна, огромные стоячие волны пенились на нашем пути. За подводными камнями неожиданно открывались гладкие ровные протоки. Здесь воду закручивало вокруг подводных камней, и она взрывалась, поднимая в воздух белый шлейф пены, сквозь который скалы рычали на нас, обнажив черные клыки. У меня засосало под ложечкой, когда мы перепрыгнули через уступ и понеслись вниз по наклонному потоку. В конце перепада мы закружились, как стебелек травы в водовороте.

– Левая – вперед! – рычал Крат. – Вперед, пока яйца не лопнут!

Ладья выровнялась и вошла в следующий просвет между скалами. Белая пена брызнула на палубу и залила мне глаза. Вода шипела за бортом, устремляясь вместе с нами вниз по узкой стремнине, а стоячие волны у берега поднимались выше кормовой надстройки.

– Клянусь запаршивевшим брюхом Сета! Я не веселился так с тех пор, как впервые опрокинул чашу пива! – хохотал Крат.

Скала бросилась на нас, как раненый слон.

Мы коснулись ее, и камни заскрипели по нашему днищу. Палуба задрожала под нашими ногами. От страха я потерял дар речи. Потом моряки Мемнона оттолкнули ладью от скалы, и мы помчались дальше.

Сзади я услышал оглушительный треск: одна из ладей налетела на скалу. Я не посмел оглядываться, выбирая путь по следующему проходу, но скоро обломки ладьи и головы тонущих усеяли поверхность воды. Они кричали нам что-то, но вода уносила их и била о скалы, а мы не могли спасти их. Смерть наступала нам на пятки, и мы мчались вперед, вдыхая ее запах.

За этот час я прожил сотню жизней и умер в каждой из них. Наконец нас выбросило из порога в главное русло. Из двадцати трех боевых ладей, вошедших в ущелье, только восемнадцать вышло вслед за нами. Остальные разбило в щепки, и трупы утонувших моряков плыли рядом с нами в серой воде Нила.

У нас не было времени праздновать спасение. Прямо перед нами лежал остров Элефантина, а на обоих берегах реки сверкали знакомые стены дворцов и храмов родного города.

– Лучникам натянуть тетиву! – приказал фараон Тамос с носа ладьи. – Поднять синий вымпел! Барабанщик, ускорить ритм для быстрой атаки!

Наша маленькая флотилия врезалась в стаю кораблей, забивших реку вокруг Элефантины. Большинство из них были торговыми барками или транспортными ладьями. Мы миновали их, направляясь к боевым ладьям гиксосов. Захватчики набрали команды своих судов из египетских моряков, так как никто лучше их не знал реки. Только командиры ладей были гиксосами. Большинство из них сейчас находилось на берегу, они кутили в притонах у пристаней.

Шпионы сообщили нам, что флаг командующего флотилией – ало-золотой ласточкин хвост, такой длинный, что концы его свисают до воды. Мы направились прямо к ладье под этим флагом, и Мемнон ворвался на ее борт с двадцатью воинами.

– Долой тирана-гиксоса! – орали они. – Вставай за Египет!

Команда ладьи глазела на них, разинув рот от удивления. Мы застали их врасплох, и большая часть моряков оставалась без оружия. Оружие было заперто в помещении под палубой, потому что командиры-гиксосы не доверяли своей команде.

Каждая ладья нашей флотилии атаковала вражеское судно и захватила его. На всех судах реакция команды была одинаковой. Оправившись от изумления, они спрашивали, кто мы такие.

– Египтяне! – отвечали мы. – Мы войско истинного фараона Тамоса! Присоединяйтесь к нам, соотечественники. Долой тирана!

Они набросились на своих командиров-гиксосов и перерезали их раньше, чем мы успели опомниться. Потом кинулись обниматься с нашими моряками.

– За Египет! – кричали они. – За Тамоса! За Тамоса и за Египет!

Приветственные крики перекидывались с ладьи на ладью. Матросы плясали на бортах кораблей и лезли на мачты срывать вымпелы гиксосов. Сломали запоры на трюмах и раздавали друг другу луки и мечи.

Потом хлынули на берег. Вытаскивали гиксосов из кабаков и рубили их на мелкие кусочки так, что из придорожных канав в Нил потекла красная жижа. Побежали по улицам города к казармам и там напали на городскую стражу.

– За Египет и Тамоса! – кричали они.

Некоторые командиры гиксосов сумели собрать своих людей и некоторое время держались в окружении этого сброда. Потом Крат и Мемнон вышли на берег со своими бывалыми воинами, и через два часа город был у нас в руках.

Гиксосы бросили большую часть своих колесниц, но около половины отряда спаслось через восточные ворота, и теперь они скакали по насыпи, соединявшей город с сухой каменистой пустыней.

Я сошел на берег и побежал по знакомым переулкам к северной башне на стенах города. Я знал, что оттуда лучше всего виден город и окружающие равнины. С горечью смотрел я на бегство отряда колесниц. С каждым из убежавших придется сражаться, а мне нужны были лошади. Я уже хотел отвернуться и посмотреть на город, когда увидел маленький столбик пыли у южных холмов.