Речной дурман

В эти дни Жасмина часто вспоминала свою поездку с Джэардом в «Хэмптон Холл» и его решительный отказ рассказать ей о смерти своих родителей. Этот разговор окончательно утвердил ее во мнении, что она выбрала правильную позицию. Он замечательный человек, это правда, но она все еще как следует его не знает.

Джэард же продолжал подчиняться основным требованиям Жасмины и не досаждал ей своими ухаживаниями. Но он начал приезжать за ней и Мэгги по воскресеньям и отвозил их в церковь. По некоторым отрывкам разговора отца Гриньона она также знала, что Джэард начал получать наставления для обращения в католическую веру, что подтверждало серьезность его намерений. Хорошо зная о причинах желания Джэарда перейти в другую веру, она все же не обнаружила в себе желания быть настолько придирчивой, чтобы отказаться посещать вместе с ним мессу или ставить под вопрос его неожиданную любовь к католицизму.

Хотя Жасмина и Джэард не бывали вместе подолгу — а наедине они почти никогда не бывали — их взаимное влечение продолжало расти. Будучи рядом ним, она чувствовала какие-то невидимые связи соединявшие их друг с другом, а иногда она ловила на себе его напряженный, почти одержимый взгляд. Ни один из них не переступал линии, которую она прочертила между ними, однако иногда Жасмина ясно понимала, что удерживая его таким образом на расстоянии, она лишь способствует усилению остроты своего чувства к нему и, конечно, обострению чувства собственной вины. Однако она не изменила своего решения.

А «Магнолия Бенд» тем временем продолжала оставаться раем для Жасмины. Она очень привязалась к мисс Чэрити и теперь уже всерьез начала верить, что ее с Мэгги присутствие там действительно доставляет радость тетушке Джэарда. Жасмине очень нравилась ее новая жизнь в особняке. Она обнаружила, что обида и гнев на отца и на Клода Бодро начинают оставлять ее, отодвинутые на второй план ее теперешним положением новой жизни. Жасмина старалась изо всех сил отплатить мисс Чэрити за ее доброту и когда та отдыхала, принимала ее гостей, время от времени наносивших визиты, помогала присматривать за огромным штатом прислуги и участвовала в подготовке предстоящего званого вечера.

Несколько часов в неделю Жасмина проводила в «Хэмптон Холле», работая с Мари Бернард. Осмотрев все комнаты в «Хэмптон Холле», они дали Джэарду списки необходимых покупок. Очень часто Жасмина и Мари обсуждали свои дела за чаем в небольшой комнатке, служившей домоправительнице кабинетом. Однажды Жасмина решила попробовать узнать что-нибудь о прошлом Джэарда.

— Мари, вы ведь работаете у мистера Джэарда уже почти пять лет, — начала она как-то утром в сентябре.

— Да, мисс Жасмина, — отвечала Мари между глотками чая.

Жасмина с минуту поколебалась, вспомнив о том, что Джэард рассказывал ей о самой Мари, затем продолжала:

— Мистер Хэмптон рассказывал мне о трагических обстоятельствах вашего появления в Натчезе, и я хотела выразить вам свое сочувствие.

Мари опустила глаза.

— Спасибо, мисс.

Жасмина хотела было сказать Мари еще какие-нибудь слова сочувствия, но побоялась растеребить раны в ее душе и продолжала уже о том, что интересовало ее лично:

— Вы можете помочь мне, Мари, если захотите, конечно…

— Чем же я могу вам помочь, мисс?

— Ну это касается мистера Хэмптона. Он такой хороший друг и, без сомнения, он один из лучших мужчин, каких я когда-либо встречала. Но он наотрез отказывается рассказать мне о своей семье за исключением того, что потерял обоих родителей в неполных четырнадцать лет.

— Да, это так, — осторожно ответила Мари.

— А. как они умерли? — спросила Жасмина.

Мари молчала. Нахмурив свой красивый лоб, она пристально смотрела на Жасмину.

Наконец она сказала:

— Я слышала только сплетни, мисс. И я не хочу их повторять.

— Но, Мари! — воскликнула Жасмина, умоляюще глядя на француженку своими зелеными глазами. — Я чувствую, что я обязательно должна знать больше о Джэарде. Я хочу понять.

Мари подняла руку и покачала головой:

— Простите, мисс Жасмина. Мне нечего вам сказать.

И не успела Жасмина возразить ей, как за их спинами раздался стук в дверь. Мари открыла дверь и впустила Джека Кактуса Мэлоуна. Вид у него был измученный и усталый. При виде француженки Джек улыбнулся и снял свою пыльную шляпу.

— Добрый день, мисс Мари. — Потом, заметив сидящую за столом Жасмину, он кивнул и неловко добавил: — Добрый день, мэм.

Жасмина в ответ тихо поздоровалась с ним, а Мари сказала:

— Как приятно видеть вас опять, мистер Мэлоун. Чем я могу помочь вам?

— Босс дома?

— Нет мистер Мэлоун, — отвечала Мари, краснея, что очень ей шло, — мистер Хэмптон в конторе.

— Я так и думал, что он там, — сказал Джек, но быстро добавил: — Я только что с тракта и подумал, что лучше проверить.

Внезапно Джек замолчал, а Мари опустила глаза. Сморщив лицо и перекладывая шляпу из одной руки в другую, он с виноватым видом продолжал:

— Мисс Мари, простите, я тут распространяюсь о тракте и совсем не подумал о ваших чувствах.