Речной дурман

— Так, в приюте всего шестьдесят пять девочек, неужели мы не найдем шестьдесят пять семей, которые хотели бы взять к себе на день ребенка?! Ведь это будет главным событием сезона в Натчезе и никто не захочет остаться в стороне. А если кто-нибудь из детей останется после того, как продадут все билеты, я их возьму к себе, конечно.

На это обе сестры захлопали в ладоши и стали шумно выражать свою благодарность Джэарду. Жасмина была так тронута, что не могла найти слов благодарности. Она опустила глаза, пытаясь сдержать слезы и сосредоточиться на шитье. Вот, Джэард задумал все эти замечательные вещи для приютских детей, а сам не был даже католиком! Она чувствовала себя последней предательницей из-за того, что сомневалась в нем. В этот момент она поняла, что должна обязательно преодолеть свои страхи и как можно быстрее рассеять обвинения Мелиссы.

— Жасмина?

Она подняла глаза и увидела, что Джэард и обе сестры выжидательно смотрят на нее.

— Да? — спросила она его.

— Как ты думаешь, благотворительный праздник будет иметь успех?

Жасмина так расчувствовалась, что едва могла говорить. Наконец она кивнула и с трудом произнесла:

— Я думаю, это будет сенсацией.

И тут же она уколола большой палец иголкой, так как руки у нее дрожали.

— Ой!

Все засмеялись, а Джэард встал, подошел к Жасмине и взял ее за руку, которую она уколола.

— Знаете, леди, вам совершенно ни к чему заниматься этим бесконечным шитьем вручную, — сказал он монахиням. — Я должен купить вам одну из этих новых швейных машин, такую, как у моей тетушки. Как ты думаешь, Жасмина?

Жасмина с восхищением посмотрела на него.

— Я думаю, ты слишком добр.

— Совсем нет, моя дорогая.

Он задумчиво и серьезно смотрел ей в глаза, полные слез, и нежными прикосновениями руки гладил ее пальчик, который она уколола иголкой.

— Ну, ну, дорогая, — сказал он ей тоном, которым он часто утешал Мэгги и других девочек. — Это только царапина. Не нужно плакать из-за этого, правда?

— Нет, не нужно, — прошептала Жасмина, глядя на него снизу вверх глазами, полными любви. — Мне вообще не нужно плакать.

К концу дня Джэард довез Жасмину до дома тетушки Чэрити и сказал, что торопится на собрание и ужин в масонскую ложу.

Жасмина была разочарована, потому что именно теперь чувствовала необходимость поговорить с Джэардом, объяснить ему почему она была такой отчужденной с ним после того званого вечера, и рассказать ему наконец о том, что сказала Мелисса.

Она поняла, что на балу чувствовала себя очень неуверенно, и поэтому сказанное Мелиссой совершенно сбило ее с толку. Но теперь, задумываясь над всем этим, она ясно увидела, что невозможно поверить в то, что такой хороший человек, как Джэард, мог сделать все те ужасные вещи, о которых говорила Мелисса. Не менее важно было то, что Жасмина больше не хотела иметь секретов от Джэарда и очень надеялась, что если она сделает первый шаг, он в свою очередь расскажет ей о своем прошлом. Хотя внешне она еще никак не выразила своих чувств Джэарду, она знала, что в душе она была уже с ним, потому что проснувшуюся в ней любовь к нему, непоколебимую и сильную, уже просто нельзя было побороть. Настало время для того, чтобы забыть обо всем, что им мешало, и начать думать о будущем, когда они будут вместе.

Хотя Жасмина понимала, что лучше всего подождать до завтра и тогда уже поговорить с Джэардом, она знала, что не сможет заснуть, пока не помирится с ним.

В тот же вечер, в десять часов, она, взяв шаль и шляпку, вышла из своей комнаты и на цыпочках спустилась по лестнице. На первом этаже было темно и никого из слуг не было видно. Жасмина поспешила к выходу, дорогу ей освещал только лунный свет, пробивавшийся сквозь полукруглое окно над дверью. Осторожно открыв скрипучую дверь и выйдя наружу, она с облегчением вздохнула.

Ночь была ясной, темной и прохладной. На небе светил месяц и сверкали миллиарды звезд. Но как только Жасмина ступила на обсаженную деревьями дорогу, она тут же пожалела о своем поспешном решении. А когда она услышала зловещее уханье совы откуда-то сверху, у нее вдруг появилось внезапное и жуткое ощущение какой-то опасности, таящейся где-то в замшелых, серебристых от лунного света деревьях, как будто кто-то невидимый следил за ней. Она поняла, насколько это было глупо: отправиться в путь одной, совершенно беззащитной, без провожатого, почти ночью.

Хотя Натчез и стал спокойнее по сравнению с теми временами, когда он был приграничным городом, в нем все еще было тревожно, особенно в районе Нижнего Натчеза, где преступления все еще были не редкостью.

Жасмина спешила по Вудвил Роуд, чувствуя спиной опасность и ругая себя за свои страхи. Она была уже далеко от дома Чэрити и шла по направлению к «Хэмптон Холлу», поэтому возвращаться все равно было поздно. Когда наконец она дошла до дома Джэарда и увидела свет во всех комнатах нижнего этажа, она глубоко и облегченно вздохнула.

Она постучала в парадную дверь, и удивленная Мари впустила ее:

— О, мисс Жасмина, входите. Это так неожиданно.