Речные Речи

Он выдохнул и посмотрел на невысокую женщину в зеленом платье и с одуванчиком курчавых темных волос, все еще державшую его за предплечье. Потом перевел взгляд на тележку, рассматривая груду книг, на которых только что возлежал.

– Однако удачно. Не будь этой тележки, я мог бы случайно пройти мимо. А ведь искал именно книжный магазин.

Продавщица улыбнулась, уже отпустив его, и, поправив прядь волос, пригласила покупателя внутрь.

– А Вы предполагали найти книги на верхних этажах? – поинтересовалась она.

– Нет, просто засмотрелся на мансарды и балконы. Все-таки чудесное место в доме – балкон, не находите?

Книжные полки тянулись вдоль стен, пересекали пространство дощатого пола множеством стеллажей с табличками, возвещающими о жанре литературы на них.

– Здесь новые издания, – пояснила женщина с усмиренной гривой вьющихся волос, – а в следующем зале букинистические. Я могу Вам помочь?

– Пожалуй, пока я занырну сам… – Рон уже рассеяно оглядывался, забыв про свой инцидент и даже про собеседницу.

– Я так и подумала, – улыбнулась она и вернулась к прилавку.

***

Яростный стук по клавиатуре вконец распугал посягавших на палубу чаек. Шарима села за переводы. Ее собрание вязальщиц должно было состояться ближе к вечеру, и потому дневное время нужно было использовать эффективно. Когда день не разграничен никакими привязанными к определенному времени обязательствами, дела растекаются по нему спонтанными разводами, словно рисунок эбру. Но стоит появиться чему-то с обозначением четырех цифр и двоеточием посередине, как надо решить, сколько и чего поставить до этого знака препинания, а что успеть после. Поэтому Шарима замочила в тазике белье, предназначенное для ручной стирки, и сложила в тряпичный мешок одежду, которую собиралась отправить в местную прачечную, – стиральной машины на лодке не было. А затем вынесла ноутбук на носовой столик, где они завтракали, и погрузилась в столь любимый ею мир языков.

Шариму завораживало осознание того, что ни один язык нельзя по-настоящему полностью перевести на другой. Понятие одного слова лишь частично перекрывает понятие его перевода, и это всегда подстраивание и угадывание наиболее подходящего в данном контексте значения. Журчание одного языка, стрекотание другого, загадки восприятия мира носителями разных языков через устойчивые выражения, через грамматику – это заставляло беспокойную Шариму замереть и погружаться все глубже, пока окружающий мир не переставал существовать. Ее пальцы проворно отбивали по клавишам ведомый только ей ритм, белье пускало пузыри в тазу, а солнце медленно перевалило через зенит и теперь освещало лодку уже с другой стороны.

Легкий всплеск воды за бортом и крик чайки на мгновение вывел Шариму из ее лингвистической медитации, она бросила взгляд в угол экрана и, сохранив работу, закрыла ноутбук. После чего сразу принялась оживленно бегать по кораблику, собираясь. Кулек со стиркой – на одно плечо, сумку с пряжей и спицами – на другое. И вот уже ее черные балетки с бантиками замелькали, проскальзывая на стертых камнях мостовой.

– Ой, простите, простите! – Шарима практически влетела в помещение городской библиотеки, толкая тяжелую неповоротливую дверь, – в прачечной задержалась! – без смущения пояснила она деталь личного быта собранию совершенно незнакомых женщин, разместившихся на стульях и креслах кружочком в небольшом читальном зале. На коленях у многих лежали шарфы и фрагменты свитеров, разноцветные пятки носков и ажурные цветочки для украшения шапочек, а кто-то только доставал пряжу из плетеных и холщовых сумок и корзиночек. Шарима быстро заняла единственное свободное место.

– У нас нет стиральной машины на лодке, – пояснила она случайной соседке.

На это та лишь вскинула брови, но рыжеволосая женщина, сидевшая напротив, дружелюбно улыбнулась:

– На лодке?

– Да, мы с мужем живем на лодке.

Теперь на новоприбывшую было обращено уже больше взглядов. Пожилая женщина с забавной копной вьющихся седых волос и добрым морщинистым лицом поинтересовалась:

– Вы у нас новенькая, милочка. Только приехали в город?

За перезвоном спиц разговор потек быстро, и даже те, кто вначале с удивлением и почти возмущением поглядывали на неожиданное вторжение, теперь улыбались, расспрашивая Шариму о жизни на лодке и давая советы, что посетить в их городе. К концу встречи супруги-кочевники уже были приглашены на чай к половине участниц вязального клуба, а его председательница уточнила, нельзя ли будет провести одну из встреч прямо у них на лодке. На что Шарима незамедлительно дала свое согласие, даже не подумав предварительно уточнить мысли Рона на сей счет.