Речные заводи (том 1)

Из внутренней комнаты вышла Цуй-лянь, пышно разодетая и разукрашенная. Она попросила Лу Да сесть на почетное место посредине комнаты и, низко поклонившись ему шесть раз, сказала:

— Если бы не ваше заступничество, уважаемый благодетель, разве мы смогли бы дожить до сегодняшнего счастливого дня? Прошу вас пройти наверх и отдохнуть.

— Не беспокойтесь,— ответил Лу Да,— мне скоро нужно идти.

— Да разве мы отпустим вас? — запротестовал старый Цзинь и, взяв у Лу Да палицу и узел, проводил его в верхние комнаты. Усадив его там, он сказал дочери:

— Займи нашего благодетеля, а я похлопочу об угощении.

— Не затрудняйте себя, пожалуйста,— сказал Лу Да.— Не нужно никаких особых приготовлений.

— За оказанное вами благодеяние жизнь отдать мало,— произнес старик.— Стоит ли говорить о каком-то скромном угощении!

Дочь Цзиня оставила Лу Да у себя наверху, а старик спустился вниз и, приказав служанке развести огонь в очаге, сам отправился в лавку с мальчиком-слугой. Там он купил свежей рыбы, цыплят, особо приготовленного гуся, маринованной рыбы, самых свежих фруктов и с помощью слуги доставил все это домой, где уже были поданы вина и закуски. Затем был накрыт стол на троих, служанка внесла подогретое вино в серебряном чайнике. Отец и дочь поочереди подносили гостю чашки с вином. Выполнив все положенные церемонии, старый Цзинь отвесил Лу Да земной поклон.

— Ты ведь старик! — взволнованно воскликнул Лу Да.— Зачем же совершать передо мной такие церемонии? Ты просто ставишь меня в неловкое положение.

— Благодетель наш,— возразил Цзинь,— послушайте, что я вам скажу. В первые же дни, как мы сюда приехали, я взял лист красной бумаги, сделал на нем благодарственную надпись, и мы с дочерью каждое утро и каждый вечер возжигали перед этой бумагой жертвенные свечи и возносили вам благодарность. Как можем мы не проявлять нашей благодарности теперь, когда вы сами прибыли сюда?

Лу Да сказал на это:

— Люди, обладающие таким чувством признательности, встречаются не часто.

Так они сидели за ужином, неторопливо попивая вино. Уже стемнело, когда на улице внезапно послышался шум. Выглянув в окно, Лу Да увидел толпу человек в тридцать с белыми палками в руках. Слышались крики: «Давай его сюда!» Среди них один человек, по виду важный чиновник, верхом на коне, громко отдавал приказание:

— Смотрите, не упустите этого разбойника!

Увидев, что дела плохи, Лу Да вооружился скамейкой и приготовился уже спуститься вниз, чтобы проложить себе дорогу. Но старый Цзинь решительно замахал руками и с возгласом: «Стойте, подождите!» — бросился на улицу. Подбежав к чиновнику, Цзинь шепнул ему несколько слов, и тот, рассмеявшись, приказал всем разойтись. Толпа быстро рассеялась.

Сойдя с лошади, чиновник вошел в дом и, когда старый Цзинь пригласил Лу Да спуститься вниз, опустился перед гостем на колени и, низко кланяясь, сказал:

— Примите, благородный воин, мое самое искреннее уважение. Правильно говорится: «Никакая молва не заменит личного знакомства».

— Кто это? — спросил Лу Да, обращаясь к старому Цзиню.— Мы не встречались с ним раньше, почему же он так приветствует меня?

— Это и есть господин Чжао, муж моей дочери,— улыбаясь, ответил Цзинь.— Он узнал о том, что я привел наверх к дочери какого-то мужчину и что мы здесь сидим и выпиваем. Вот он и решил проучить непрошеного гостя и поспешил собрать своих людей и привести их сюда. Когда же я рассказал ему, в чем дело, он всех отпустил.

— Так вот оно что,— сказал Лу Да.— Тут вы, конечно, не виноваты.

Обменявшись с Лу Да приветствиями, хозяин пригласил гостя пройти наверх. Когда они уселись за стол, старый Цзинь снова наполнил чашки вином и приготовил закуску, а Чжао попросил Лу Да занять почетное место.

— Что вы, зачем это? — стал отказываться гость.

— Примите этот скромный знак нашего уважения к вам,— сказал Чжао.— Я много слышал о вашем благородстве, и вот сегодня мне посчастливилось познакомиться с вами. Это для меня огромная радость!

— Я простой и невежественный человек,— возразил Лу Да,— да к тому же еще совершил тяжкое преступление. Но если вы не брезгуете моим обществом и считаете меня своим добрым знакомым, то я в случае надобности всегда готов быть вам полезным.

Эти слова доставили удовольствие Чжао. Он расспросил Лу Да об обстоятельствах смерти мясника Чжэна, потом они заговорили о приемах фехтования и, просидев за столом до полуночи, разошлись наконец по своим комнатам.

На следующий день, рано утром, Чжао сказал гостю:

— Боюсь, что оставаться здесь вам небезопасно. Я хотел бы пригласить вас на некоторое время в свое поместье.

— А где оно находится? — спросил Лу Да.

— Более десяти ли отсюда,— отвечал Чжао.— Местность эта называется Цибаоцунь.

— Лучшего и быть не может,— согласился Лу Да.

Чжао послал в поместье слугу, который к полудню привел второго коня. Простившись с Цзинем и его дочерью, Лу Да и Чжао сели на коней и отправились в поместье Цибаоцунь, дружески беседуя по дороге. Вещи Лу Да нес работник.