RECKLESS (СИ)

— Сегодня ночью, — закусывая губу, говорит она, а я глубоко вздыхаю и снова обнимаю мать. Черт знает, когда мы еще увидимся.

Я вдыхаю аромат ее волос. Они пахнут черникой и персиком. Всегда поражалась тому, что мама пользуется одним и тем же шампунем из года в год. Я обращаю внимание на сережку в ее ухе и хмурюсь. Незадолго до того, как папа ушел, он подарил маме гвоздики с сапфирами, которые она не снимала на протяжении долгих лет, и последний раз, когда я видела ее зимой, они были на ней. Сейчас же на их месте красуются серьги в виде струн, обрамленные янтарем.

Янтарь. Перед глазами появляются ангельской красоты глаза Кристофера, которые не таят в себе ничего хорошего.

— Ладно, тогда весь день проведем вместе, — я отстраняюсь, и мама улыбается мне в ответ, что позволяет мне разглядеть новые морщинки у нее на лбу и в уголках глаз. Я разворачиваюсь и хочу уйти, но вспоминаю первоначальную цель своего визита, снова поворачиваясь лицом к матери. — А, я хотела сказать, что мне не из чего делать салат, может, просто пиццу и пончики закажем? — женщина усмехается.

— С грибами, беконом и сыром? — вопросительно смотрит она на меня, а я смеюсь и даю ей «пять», выходя из комнаты прочь и направляясь к домашнему телефону, заказывая еду.

Весь оставшейся вечер мама рассказывает в каких уголках мира побывала, при этом собирая свой излюбленно кофе, которой она коллекционирует. Она покупает по две пачки одного сорта, одна хранится у нее в комнате, на полке с остальными, а вторая идет по назначению. Мы объедаемся двумя пиццами за просмотром сериала «Две девицы на мели», который сегодня целый день идет по телевизору.

Ближе к вечеру нам привозят пончики из «Dunkin’ Donuts», которые мы с охотой уплетаем за чашечкой ароматного кофе с имбирем, кажется, из Берлина. Я рассказываю маме о моем вымышленном мини-путешествии с девочками по четырем озерам близ Осло и о том, как мы убегали от стаи птиц, что хотели отобрать у нас маршмелоу.

Мама звонко смеется от каждого моего высказывания в сторону сериала и не перестает улыбаться. Это так прекрасно, что, даже не видясь столько времени, моя мама не меняется. Конечно же, я хочу задать сотню вопросов про того мужчину и почему она его скрывает, но понимаю, что это совсем не к месту.

Одна мысль о том, что я могу ее потерять, обдает меня холодными импульсами и заставляет подкашиваться колени. Я так безумно и безгранично люблю этого человека, что не представляю дальнейшей жизни без нее. Она — моё все. Потерять ее, значит потерять самую важную часть себя.

Я ни за что и никогда не позволю навредить ей из-за ошибки, которую допустила я.

Мама засыпает на моем плече, а я умиротворенно прижимаюсь к ней ближе, укрывая нас одеялом. Заранее ставлю будильник на 2 часа ночи, чтобы мама не пропустила рейс, и не замечаю, как сама засыпаю под звонкий голос Макс и Кэролайн*.

Комментарий к XXII.

Макс и Кэролайн - главные героини сериала “Две девицы на мели”.

Вот такая вот теплая концовочка, честно, я была Евой в тот момент. Даже расплакалась. Я прошу вас, цените каждый момент, проведенный с близкими. Их жизнь не вечна. Показывайте свою любовь в поступках и не забывайте говорить “Я люблю тебя”. Это так важно.

Группа - https://vk.com/club124874000

========== XXIII. ==========

Первый человек, о котором ты думаешь утром, и последний человек, о котором ты думаешь ночью — это или причина твоего счастья или причина твоей боли.

Эрих Мария Ремарк.

Утро. 1 августа. 2017 года.

Ed Sheeran — Don’t

Я проснулась из-за ноющей боли в позвоночнике, видно потому, что уснула в очень неудобной позе. Скинув плед с ног, я потерла глаза и сфокусировала зрение, увидев записку и конверт на столе. Взяв записку в руки, я начала читать.

«Ева, я не стала тебя будить, потому что ты очень сладко спала. В конверте лежат деньги, купи себе что захочешь. Мне очень больно от того, что я нахожу так мало времени для тебя. Прости, дочь! Но я надеюсь, что ты хорошо проведешь последний месяц лета. Я хочу, чтобы ты не отказывала себе ни в чем.

Повеселись.

Мама».

Я сонно улыбнулась и положила записку на стол, беря конверт и смотря столько там денег. И сказать, что я прихуела, это ничего не сказать. Даже не считая, я могу понять, что там более тысячи долларов. Интересно, почему не в кронах? Не важно.

Я встаю с дивана и убираю остатки еды в мусорный контейнер, попутно снимая с себя одежду, когда иду в ванную комнату. Принимаю душ и крашусь. Делаю небрежный пучок и выбираю вишневый топ с джинсовым комбинезоном. Впопыхах складываю в сумку телефон, наушники, деньги и карманный нож, ну, мало ли. Закрываю дверь и втыкаю в уши наушники, направляясь в сторону дома Нуры.

Дохожу до квартиры подруги за небольшой промежуток времени и поднимаюсь на нужный этаж, стуча в дверь. Все тихо. Смотрю на дисплей телефона, на котором высвечивается время. 11:35, по идее, Нура должна была уже проснуться. Она у нас ранняя пташка. Боже, как же я ненавидела ее в те моменты, когда она оставалась у меня на ночь и будила в воскресенье где-то в девять часов утра. Что за время ненормальных?