Читаем RECKLESS (СИ) полностью

Выдох.

На душе пусто. Хочется вырезать из себя эту пустоту, которая мешает спокойно дышать. Хочется причинить себе боль, чтобы забыть об этих пяти минутах. Чтобы кулаки врезались о стены, окрашивая их в красный цвет. Сдирая кожу до мяса и заливая это алкоголем. Чрезмерно большим количеством, чтобы даже не помнить своего имени.

Вдох.

Но вот незадача, свое имя я не буду помнить, а его всегда. Я не могу понять, как я могла погрязнуть во всем этом? Как могла привязаться и задыхаться от нехватки шистадовского запаха. Как могла по дням вянуть, как цветок, когда он не смотрел на меня и не говорил. Как могла так серьезно влюбиться, ставя его выше себя?

Выдох.

И даже после всего, что мы прошли. Вместе. Он говорит, что не готов раскрыться мне. Хочется закричать ему в след: «Сукин ты сын, я была единственная, кто верил в тебя всё это время!».

Вдох.

Он боится своих чувств, я понимаю это. Но так продолжаться больше не может. Я не могу так жить. Нет. Хватит. Нужно поставить твердую точку, но пока что получается лишь размытую запятую.

Выдох.

После всех слов, что были между нами, я не перестаю питать к нему чувства. Он у меня под кожей, въедается с каждым взглядом карих глаз сильнее, не отпуская.

Вдох.

Кристофер Шистад течет по моим венам.

Кристофер Шистад в моей голове.

Кристофер Шистад в моем сердце.

Выдох.

Я резко открываю дверь и хлопаю ей, направляясь в свой дом, но останавливаюсь на половине пути и разворачиваюсь лицом к Крису, который стоит ко мне полубоком.

— Слышишь меня? — сдерживая поток слез, говорю я. — Запомни, что я разобьюсь о стенку, позволю убить себя Круэлу, но больше никогда не буду унижаться перед тобой. Мои чувства — не игрушка. И ты не будешь моим кукловодом, Шистад! — он оборачивается ко мне, и я вижу блеск в его глазах. Нет, не блеск, который присущ Крису, другой, иной. Крик о помощи, точно такой же, как и у меня. Глаза в глаза. Как зеркало. — Любовь — это единственное доступное нам чувство, способное выйти за пределы времени и пространства. А ты даже ее проебал, — развожу руками, чувствуя обжигающие слезы, и иду к двери.

Глаза становятся мутными, и я не могу спокойно достать ключи, матерясь и рыча. Обида сжирает меня изнутри. Я трясущимися руками не с первого раза попадаю ключом в скважину, и в ушах все звенит. Делаю два оборота, и дверь со скрипом открывается. Тут пахнет кофе.

— Ты — ебаная болезнь, Мун, — хриплый голос раздается за моей спиной, и я оборачиваюсь, сталкиваясь с губами Криса и чувствуя горечь всей ситуации.

Безнадежные.

Безрассудные.

Проигравшие.

Комментарий к XXIII.

* - сама афигела от фамилии Эскиля :D

* - “Ты следующая”.

Группа - https://vk.com/club124874000

========== XXIV. ==========

«Любовь — это дикая сила. Когда мы пытаемся ее контролировать, она нас уничтожает. Когда мы пытаемся ее постичь, она приводит нас в смятение».

Пауло Коэльо

1 августа. 2017 года.

Freddie — Pioneer

Я чувствую горький вкус на его губах, и он полностью дурманит меня. Крис толкает рукой дверь и припечатывает меня к стенке, сминая и буквально пожирая мои губы. Это словно глоток свежего воздуха. Снова родилась заново. Снова вернулась к точке отсчета.

Голос в моей голове просто кричал, орал в рупор: «Девочка! Остановись! Прекрати это всё!». И я повиновалась, укусив брюнета за губу и оттолкнув его со всей силы, но этого было недостаточно, чтобы его руки исчезли с моего тела.

— Крис, прекрати, — я ставлю ладони на его плечи и смотрю прямо в темные, как омут, глаза. Белки красные, дыхание рваное, а губы искусанные.

Ему было плевать на мои слова, поэтому он схватил мои запястья и закрепил их над моей головой, начиная снова целовать. Я не могла поддаваться этому искушению, не могла снова всё испортить. Поэтому не отвечала на его поцелуи и пыталась вырвать руки.

— Ева, ты моя, — прошептал он, посмотрел мне в глаза, и мое сердце остановилось. — Когда ты сказала, что любовь — это единственное, что у нас осталось, я понял. Я, блять, понял, каким мудаком был по отношению к тебе, но поверь, малышка, я хотел тебе лучшего. Я еще ничего так не желал, как твоего спокойствия. Я ошибался, наивно думая, что тебе будет лучше без меня, чем со мной. Ева, я схожу с ума, — после последних слов он опустил голову вниз, и я затаила дыхание. Я слышала, как быстро стучит его сердце, нет, не слышала, а чувствовала своей грудной клеткой.

Прислонившись лбом к его лбу, я заглянула в его глаза, и полуулыбка коснулась моих и его губ. Все это казалось до ужаса абсурдным. Я сейчас, я стою напротив Криса и чувствую, что мы словно отражение друг друга. Чувствуем одно и то же. И верьте или нет, он точно такой же, как и я. Безрассудный и запутавшийся.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Няка
Няка

Нерадивая журналистка Зина Рыкова зарабатывает на жизнь «информационным» бизнесом – шантажом, продажей компромата и сводничеством. Пытаясь избавиться от нагулянного жирка, она покупает абонемент в фешенебельный спортклуб. Там у нее на глазах умирает наследница миллионного состояния Ульяна Кибильдит. Причина смерти более чем подозрительна: Ульяна, ярая противница фармы, принимала несертифицированную микстуру для похудения! Кто и под каким предлогом заставил девушку пить эту отраву? Персональный тренер? Брошенный муж? Высокопоставленный поклонник? А, может, один из членов клуба – загадочный молчун в черном?Чтобы докопаться до истины, Зине придется пройти «инновационную» программу похудения, помочь забеременеть экс-жене своего бывшего мужа, заработать шантажом кругленькую сумму, дважды выскочить замуж и чудом избежать смерти.

Лена Кленова , Таня Танк

Детективы / Иронический детектив, дамский детективный роман / Драматургия / Самиздат, сетевая литература / Иронические детективы / Пьесы
Убить змееныша
Убить змееныша

«Русские не римляне, им хлеба и зрелищ много не нужно. Зато нужна великая цель, и мы ее дадим. А где цель, там и цепь… Если же всякий начнет печься о собственном счастье, то, что от России останется?» Пьеса «Убить Змееныша» закрывает тему XVII века в проекте Бориса Акунина «История Российского государства» и заставляет задуматься о развилках российской истории, о том, что все и всегда могло получиться иначе. Пьеса стала частью нового спектакля-триптиха РАМТ «Последние дни» в постановке Алексея Бородина, где сходятся не только герои, но и авторы, разминувшиеся в веках: Александр Пушкин рассказывает историю «Медного всадника» и сам попадает в поле зрения Михаила Булгакова. А из XXI столетия Борис Акунин наблюдает за юным царевичем Петром: «…И ничего не будет. Ничего, о чем мечтали… Ни флота. Ни побед. Ни окна в Европу. Ни правильной столицы на морском берегу. Ни империи. Не быть России великой…»

Борис Акунин

Драматургия / Стихи и поэзия