RECKLESS (СИ)

— Сыграем в игру? — выгибает он бровь, а я охотно киваю. — Играем в игру: правда или минус одна вещь. Задаем вопросы по очереди, если ты не отвечаешь, то снимаешь с себя одну вещь, — он ухмыляется, и мне становится невыносимо жарко.

WAYVES — Follow Me

— Ладно, я первая. Какие были последние слова той девушки, чтобы тебя отшить? — копирую его усмешку, а Крис тем временем усаживает меня на свои колени, облокачиваясь на изголовье кровати.

— «Что значит: извини, я не в твоем вкусе?» И да, это я ее продинамил, — вкрадчиво сказал он, и я не смогла сдержать довольную улыбку, опуская голову вниз и произнося тихое «Вот как».

— Во сколько лет ты лишилась девственности? — ну конечно, что же ещё можно было ожидать от Криса. Если бы была трезвая, обязательно бы покраснела, но сейчас в моих венах полно уверенности.

— В 16 лет, — пожимаю я плечами.

— Окей, меня всегда интересовал вопрос, что классного в том, чтобы тебе разъебали всё лицо? — положив руки на грудь парня, спросила я и посмотрела ему в глаза.

— Все дело в адреналине. После первого удара тебе хочется нанести ещё и ещё, пока твои костяшки не разобьются до мяса. Это необратимый отсчет. Ты просто выплёскиваешь все чувства с каждым ударом и опустошаешься, — взгляд брюнета был отстраненным, и он все время смотрел в окно, хмурясь.

По правде говоря, не часто увидишь такого Криса. Сейчас он сидит со мной, а не кадрит очередную девушку на ночь, что очень странно. От него сегодня я не слышала ни одного плохого слова про себя, что безумно странно.

Это же Шистад, он будто питается чужими страхами и слабостью. Он всегда хочет чувствовать себя Королем ситуации и никогда не раскрывает своих чувств.

Ну что ж, если не вытащить из него правду, хоть полюбуюсь накаченным телом.

— Я нравлюсь тебе?

— Вообще-то, моя очередь задавать вопрос, — ухмыляется он.

— Подождешь, я спросила, отвечай либо раздевайся, — требовательно говорю я, на что он усмехается и выставляет руки мол «не кипятись».

— Окей, — говорит он и снимает с себя футболку, откидывая её на другой край кровати. — Только смотри, чтобы слюни не потекли, — говорит он, а я приоткрываю рот.

— Да боже, хоть когда-нибудь ты не будешь заносчивым кретином? — развожу я руками, а он заливается смехом. — Что? Тебе смешно?! — непонимающе смотрю я на него.

— Очень иронично, ибо ты так усердно избегала каких-либо типов парней, чтобы не влюбиться, но выбрала самый худший вариант и влюбилась. По уши, сладкая. Я знаю, что ты просто без ума от меня, — его губы двигались медленно, находясь на небольшом расстоянии от моих. Слишком. Это слишком для меня.

— А ты трус, которому легче закрыться от меня, чем признаться, что ты испытываешь ко мне, — так же тихо говорю я и вижу, как его глаза становятся полостью черными.

И в этот момент, они оба поняли, что ни к чему хорошему это не приведет.

Его разум затмевает злость, а её — обида.

Они чертовы сумасшедшие, которые с каждым разом всё больше и больше причиняют друг другу боль.

Обида сжигает изнутри, перекрывая злость к Крису. Злость, которая в любую минуту может вспыхнуть огнём. Я ненавижу то, как он знает меня, словно умеет читать мысли. Неужели, я настолько наивна?

— Мне не слабо сказать тебе, что я испытываю. Но зачем мне это говорить, если это не так? — надменно смотрит он на меня, и я сглатываю. — Ева, мне абсолютно насрать на тебя, ты же понимаешь это? — я полностью нахожусь в смятении, ощущая весь холод его усмешки.

— Катись к хуям, Шистад! — алкоголь берет верх, и я отталкиваюсь ладонями об его грудь, быстро вставая с кровати. — Боже, я ненавижу тебя всеми фибрами своей души! — тычу я в него пальцем, а он лишь поднимает бровь и взглядом «Меня все заебало, мне не интересно» смотрит на меня.

— Ты закончила? Тогда вали нахуй с моей комнаты, — и тут я полностью тону. На самое дно, разъёбывая все «почему» о камни.

Сейчас просто хочется въебать не ему, а самой себе за то, что допустила это.

Ну что, рада? Тебя выставили шлюхой, которая отработала своё и теперь катится на все четыре стороны!

Обожаю своё внутреннее «я» в такие моменты. И так нелегко, так ещё и «она»

— Я не ясно выразился?

Глотаю ртом воздух и сдерживаю, из последних сил, сдерживаю поток слез, которые вот-вот затопят всё вокруг. Делаю несколько шагов назад, а затем в полной темноте рыскаю дверную ручку, громко хлопая дверью и прижимаясь спиной к холодной стене, жмуря глаза.

Это не может быть правдой.

Но это правда.

Так не бывает.

Бывает.

Почему всегда какое-то дерьмо происходит со мной?

Притягиваешь.

— Да господи, заткнись ты наконец! — шиплю я в пустоту и больше не сдерживаю всхлипы, чувствуя обжигающие слёзы на щеках.

Черт. Черт. Черт.

— Ева? — будто голос из сознания. — Ева? — это не он. — Ты что тут делаешь? — женский силуэт освещает лишь тусклый светильник.

ЧЕРТЧЕРТЧЕРТ

— Ну, — мычу я, быстро вытирая слезы ладонью. — Я… искала ванную, — отрываюсь от стены и подхожу к Вильде, которая, по-видимому, вовсе не трезвая.