Рэд

Прибыв в Академию после перелета и того, как шофер забирает меня из аэропорта, я едва замечаю, что происходит вокруг, когда мы въезжаем в кампус. От нервов у меня дрожат руки, но я все еще перевариваю то, что произошло дома. Мой телефон звонил как сумасшедший, когда папа отвозил меня в аэропорт, поэтому я не включала его с тех пор, как вышла из самолета.

Мне пришлось ждать четыре часа в аэропорту, но мне повезло, что сегодня вообще был рейс, вылетающий сегодня. По крайней мере, у меня было немного свободного времени для чтения вдали от всего происходящего вокруг меня стресса. Папа заплатил за билет и дал мне наличные, которые у него были с собой, чтобы мне хватило до конца. Как будто он знал, что мама поумнеет и отключит мою кредитную карточку.

Водитель вручил мне коробку, когда я садилась в машину. В ней было мое расписание, ключ от общежития, все, что мне понадобится для поступления в Физерстоунскую академию. Которая казалась намного больше, чем средняя школа, если судить по этой дороге.

Останавливаясь, я, наконец, сосредотачиваюсь на том, что происходит за пределами машины. Выходя, я оказываюсь в окружении шести зданий, совсем как в моей старой школе. Тузы, Бубны, Червы, Пики, Трефы и Джокеры, только на этот раз здания больше. Я ненавижу, что мы разделены на категории. Это мешает людям узнать друг друга такими, какие они есть на самом деле, а не то, что они могут предложить вам, основываясь на своей родословной.

Других студентов поблизости нет, и я поняла, что водитель неразговорчив, так что бессмысленно спрашивать его вообще о чем-либо, касающемся академии. Не говоря ни слова, он помогает занести мои четыре чемодана в мою комнату на втором этаже Бубнового дома. Как только я открываю дверь, он уходит, оставляя меня самой заботиться о себе.

Затащив свои чемоданы внутрь, я закрываю за собой дверь и плюхаюсь прямо на кровать. Я не вижу, как выглядит комната, потому что в тот момент, когда я понимаю, что я одна, плотина прорывается, и слезы неудержимо текут по моему лицу. Я позволяю себе в этот момент сбросить все это дерьмо со своей груди, как только у меня не останется слез, чтобы плакать, вот и все. Я собираюсь найти в себе внутреннюю силу и добиться успеха в ближайшие двенадцать месяцев всеми необходимыми средствами.

Глава 2

Джесс

Моя кожа покрывается мурашками от ощущения его мозолистых пальцев, мучительно медленно двигающихся вверх по внутренней стороне моего бедра. Медленно продвигаясь все ближе и ближе к моей сердцевине, другая пара рук обхватывает мою грудь сзади — твердая грудь прижимается к моей спине, пальцы поглаживают мой шов, а губы захватывают мои. Пытаясь заставить себя открыть глаза, я хочу увидеть, кто доведет меня до экстаза, но все, что я вижу, — это фейерверк, взрывающийся под моими веками.

Все это ошеломляет, когда я приподнимаю бедра с матраса, прижимаясь к толстой длине между моих ног. Достигнув кульминации, я распахиваю глаза и встречаюсь взглядом с глубокими карими глазами Маверика Миллера.

От неожиданности по моему телу пробегает еще одна ударная волна, и я падаю на пол.

Черт.

Святое. Блядь. Дерьмо.

Сев, я прислоняюсь спиной к краю кровати, пытаясь успокоить учащенное дыхание. Чертов влажный сон, вдохновленный страстным чтением прошлой ночью. Эти чертовы книги о гареме наоборот губят меня самым лучшим из возможных способов. Дополнительное пополнение в лице Маверика Миллера, моего боевого наставника, произошло из-за того, что вчера я впервые увидела его.

Роясь на прикроватном столике, я хватаю телефон, чтобы проверить время. За две минуты до того, как должен прозвенеть будильник, идеальное время. Я так же расслаблена после моего особенного утреннего оргазма. Выпутываясь из одеял, я бросаю их кучей на кровать, присаживаясь на край — видение Маверика повторяется в моем сознании.

Черт бы побрал его и его пронзительные карие глаза. Его каштановые волосы выглядят так, словно он только что вышел из спальни, и мне хочется запустить в них пальцы. Его телосложение и золотистый загар только усиливают впечатление.