Red hands (ЛП)

Дождь и осколки ударили его в спину. Он поднялся, выплевывая грязную воду и хватая ртом воздух, его глаза метались по сторонам, пока он пытался сориентироваться. В ушах звенело от взрыва, но он мог различить искаженные голоса Пожирателей Смерти и членов Ордена, окружавших его. Они кричали и бросали друг в друга проклятия, сопровождая их новыми взрывами. Они мигали и мелькали вокруг него, но Драко даже не моргал. Он привык к этому.

Быстро осмотрев себя и, убедившись, что не ранен, он вскочил на ноги, стремясь вернуться в центр битвы. Оглушив и обезоружив двух Пожирателей по пути, он вернулся к остальным.

Пожиратели Смерти отступали — их было мало и, соответсвенно, они не были готовы к атаке. Крики раненых эхом разносились вокруг него. Прежде, чем осознать, он уже стоял рядом с двенадцатью членами Ордена, создавая стену, чтобы защитить раненых за спиной, которых проверяла группа Мадам Помфри. Перед ним битва продолжалась, и, стоя, Драко мог разглядеть Грейнджер, Уизли, Тео, Шеклболта и около тридцати других, борющихся с оставшимися Пожирателями Смерти. Он хотел присоединиться к ним, но его остановил голос МакГонагалл.

— Держать баррикаду! - крикнула она. — Никто из вас не должен разрушить стену.

Драко стиснул зубы, но остался на месте. Он знал, что лучше послушать преподавателя.

Он мало что мог сделать, кроме как наблюдать за разворачивающейся битвой. Драко поймал себя на том, что все время наблюдал за Грейнджер. Невозможно было не смотреть на нее, и он даже удивился, как раньше не замечал ее на поле боя.

Каждое ее движение было изящным и точным, как будто так и должно быть. Вот она пригнулась, повернулась, произнесла заклинание, развернулась, выпустила еще одно, уклонилась от другого, и все это она делала с такой грацией, будто танцуя посреди бури. Грейнджер была спокойна, сосредоточена и подвижна; это несомненно впечатляло. Он понятия не имел почему, но ожидал, что она будет несколько неуклюжей и дезориентированной в бою, но, как бы ему не было трудно это признавать — она была великолепна.

Гермиона Грейнджер явно была здесь в своей стихии.

Возможно, он был так очарован её техникой потому, что она значительно отличалась от его собственной. Его боевой стиль был жестоким, грубым и суровым. Он задавался вопросом, как Грейнджер может казаться такой нежной, в то время как бросается проклятиями направо и налево.

Для него это был некий парадокс, и он был очарован этим.

Пожиратели Смерти дохли на поле боя, как мухи, но те, кто оставались, были, пожалуй, самыми искусными и безжалостными: Беллатриса, Рудольфус, Яксли, Макнейр и другие. Все они, казалось, были полны решимости убить как можно больше людей, прежде чем покинуть поле битвы, но внезапно один за другим они начали исчезать. По мере того, как число раненых увеличивалось, Драко увидел, как Макнейр направил свою палочку на Тео, а затем выкрикнул заклинание, которого Драко никогда раньше не слышал.

— Саксум Тоталус!

Он попал Тео прямо в грудь, и Драко мог только издалека наблюдать, как серая тень медленно начала распространяться по телу его друга. Тео упал на колени, вскрикнув от боли, поскольку то, что овладевало им, продолжало растягиваться и расширяться, пока не покрыло весь его торс.

Драко собирался покинуть свой пост и броситься к другу, но вдруг Грейнджер снова оказалась в его поле зрения, разговаривая с Тео и указывая своей палочкой на место, где проклятие покрывало его тело. Заворожённо наблюдая за ней, Драко услышал, как она произносит незнакомое заклинание, а затем тонкий синий свет льётся из ее палочки, окутывая Тео в светящийся кокон. Серая тень постепенно отступала, пока полностью не исчезла, и Тео замолк.

Когда Грейнджер помогла ему встать, Беллатриса и Яксли уже трансгрессировали, и остальные Пожиратели вскоре отступили.

•••

Драко собрался с силами, поднося стакан к синим и разбитым губам. Спирт обжигал губы, словно пытка, но он все равно допил виски, а затем налил еще.

Группа МакГонагалл вернулась с поля боя всего несколько часов назад, около полуночи, и большинство сразу же отправились спать. Сегодня они потеряли Маркуса Белби, и в убежище было так тихо, как будто сама библиотека была в трауре; но за дверью в его направлении доносились характерные звуки шагов Грейнджер.

На этот раз он не хмурился. Сегодня он ждал ее.

Он поёрзал на сиденье, когда дверь распахнулась, и она вошла в комнату, щеголяя разбитой губой и едва залеченным синяком под глазом. Поприветствовав его обычной беспечной улыбкой, она пересекла комнату, чтобы приготовить себе чай — это было предсказуемо.

— Я зря потрачу свое время, если предложу тебе тоже самое? – спросила она, оглянувшись на Драко через плечо.

— Ты же знаешь ответ.

Она пожала плечами и присела к нему за стол, и только тогда он заметил, насколько опухли ее губы, но не стал это комментировать. В любом случае, ему не следовало смотреть на ее губы.

— Итак, – начала она, нарушив тишину, прежде чем успела хлебнуть чая. — Как тебе сражаться с нашей группой? Ты впервые сражался вместе с нами.