Red lines (СИ)

- Фред, - снова произносит он, но теперь осознанно. Почти. Слизь в голове всё ещё держит его. И Джорджу кажется, что он не лежит, а падает, что кошмар снова затягивает его в свои руки.

- Джордж, - голос Фреда громок и настойчив. Близнец сжимает его кисти, надавливает с силой, достаточной, чтобы Джордж не мог вырваться, но такой, чтобы ему не было больно.

- Слышишь? Не засыпай снова. Не сейчас.

- Я… – губы почти не шевелятся, а голос едва слушается. – Я не могу, Фред.

- Нет! – Фред кричит, будто происходит что-то ужасное. – Открой глаза, Дред! Сейчас же!

И когда брат так просит, так неистово зовёт, Джордж не смеет ему отказать. Он снова поднимает веки, но ресницы продолжают дрожать, смазывая изображение.

- Моя голова, - бормочет Джордж болезненно. Ему хочется плакать, но сил для слёз нет. – Эта каша… Больно…

- Тшш.

Пальцы Фреда оказываются в его волосах и нежно начинают массировать кожу: затылок, виски, потирают, разгоняя кровь и кашу. Очищают.

- Что тебе снилось? – шепчет его голос.

Джордж пытается вспомнить что-нибудь кроме пудинга в мозгах.

- Что-то плохое. Оно не отпустит меня, Фред.

- Пусть попытается, - рычит брат. Защищая. Опасно. И его глаза внезапно оказываются совсем близко. Пальцы продолжают разминать кожу, и от этих прикосновений действительно легче. Джордж благодарно мурлычет, и замечает улыбку на лице Фреда. Ради этого стоит бороться. Он сильнее распахивает глаза. Но боль внезапно ударяет в виски, и он тихо стонет.

- Я не отдам тебя этим кошмарам! – горячо выпаливает Фред. – Ни жизни, ни смерти. Никому!

Джордж верит. Он тянется навстречу прикосновениям, и лечебный массаж, совсем как тот, что в детстве делала мама, помогает. Джордж снова засыпает, но на этот раз ему снится что-то хорошее.

***

Когда он открывает глаза в следующий раз, уже утро. Джордж смутно помнит события ночи, но, кажется, всё было не слишком хорошо. Он чувствует себя немного разбитым, когда приподнимается на локтях и широко зевает. Взгляд его, ещё сонный, обыскивает комнату и сразу же находит Фреда. Брат посапывает на своей кровати, лежа поверх одеяла. Одна рука покоится на животе, вторая свесилась вниз, почти до пола, как и одна из ног.

Джордж не может не улыбнуться, когда смотрит на это зрелище. Всё так мирно, так по-домашнему, что можно позволить себе хоть на чуть-чуть поверить, что ничего плохого не случилось. Что всё это был лишь кошмар. И Фред вытащил Джорджа из него.

Лучи утреннего солнца проникают через задернутые шторы, скользят по полу и стене. Совсем скоро весна сменится жарким летом, любимой порой близнецов. Джордж отбрасывает одеяло и встает. От слишком резкого движения у него на мгновенье темнеет в глазах, и он кладёт ладонь на лоб и останавливается, ожидая, пока всё не вернётся в норму.

Дом в такой ранний час действительно тих, но Джордж всё равно ощущает присутствие всех его обитателей. Это не кажется пустым или брошенным. Скорее – спящим. Будто сам дом тоже мирно дремлет, слегка посапывая во сне.

С первого этажа идут какие-то звуки, и не нужно быть гением, чтобы знать, что это мама. Но наличие второго смутного голоса подталкивает к мысли, что ещё и Флер. Джордж идёт умываться, размышляя, стоит ли после спуститься, чтобы пожелать доброго утра. Это, наверное, было бы правильно. Но как только он вспоминает их взгляды, сразу пропадает желание вновь их видеть.

Он стоит под душем, наслаждаясь тишиной. Всё-таки приятно, когда никто не дёргает тебя, не торопит, топоча за дверью, и не смотрит так, будто ты сделан из стекла, и можешь разбиться от любого неверного слова. По правде говоря, последнее было бы верным, если бы не Фред. Джордж знает это. Знает, что он уже сломан той ночью, в битве, но от падения в пропасть его удержал брат. И если бы их связь разорвалась, если бы близнец не остался… Он понимает, почему все так на него смотрят, чего боятся. И не знает, как объяснить им, что теперь это неважно. Но как только они воспользуются заклинанием и привяжут душу Фреда, они обязательно поделятся этим с остальной семьей. Все они имеют право знать, что их сын и брат рядом. Даже если они никогда не увидят и не услышат его, им станет легче. А Джордж всегда готов выступить в роли посредника при общении.

Когда он выходит из ванной, с волос его всё ещё капает, а полотенце небрежно наброшено на плечи. Джордж чувствует себя как-то иначе. Словно обновленным. И ноющий узел в груди уже не так давит.

- Доброе утро, - голос за спиной заставляет его остановиться.

- Привет, Гарри.

Джордж оглядывается на Поттера и замечает, что тот не в пижаме и вовсе выглядит так, словно давно встал. В его глазах ни капли сна, а уголки рта опущены так сильно, что почти образуют складки. Это странно.

- Чего не спишь? – спрашивает Джордж. Капля воды повисает на кончике прядки на лбу, а потом вдруг стекает по коже, вдоль носа, бежит, торопится. Джордж не стирает её. Отчего-то ему нравится.

- Не хочется, - отвечает Гарри, пожимая плечами. – Плохой сон, наверное.