Red Notice (Russian Edition).

Долгое время Перепеличный уклонялся от прямого ответа, но потом пошел на откровенность и объяснил, что доступ к такому большому количеству финансовых документов у него имеется потому, что до этого он был финансовым советником нескольких богатых русских семей, в том числе Степановых.

Дела у Перепеличного шли довольно неплохо до 2008 года, но когда в кризис рынки обвалились, он потерял крупную сумму денег, принадлежавших Степановым. По словам Перепеличного, Степановы не пожелали мириться с убытками, обвинили его в краже денег и потребовали возместить потерянную сумму. Так как Перепеличный не мог возместить им рыночные убытки, то Ольга Степанова, воспользовавшись положением начальницы налоговой инспекции, инициировала против Перепеличного уголовное дело по уклонению от налогов. Перепеличный, во избежание ареста, поспешил покинуть Россию, вывез семью в Англию и залег на дно, поселившись в съемном доме в графстве Суррей. Когда он впервые увидел видео о Кузнецове и Карпове, у него возникла идея: убедить нас сделать аналогичное видео о Степановых и скомпрометировать их настолько, чтобы это помогло ему уладить собственные проблемы.

Когда Владимир рассказал мне об этом, я успокоился и решил взяться за создание видеоролика.

Но едва мы начали осваивать материалы Перепеличного, как поступило сообщение от нашего источника в России — Аслана. В нем говорилось, что управление «К» в ярости по поводу видео о Кузнецове и Карпове и против фонда Hermitage и Браудера разрабатывается новая крупная операция.

Мы надеялись узнать больше, но Аслан не смог сообщить подробностей. Мои опасения, что Перепеличный — часть замысла ФСБ, вернулись с новой силой. Возможно, все идет по их плану. Какой бы достоверной ни казалась его информация, прежде всего надо было убедиться, что мы не угодим прямиком в ловушку ФСБ.

36.

Налоговая принцесса

Одной из главных задач осенью 2010 года было убедиться, что Перепеличный не пытается обвести нас вокруг пальца.

Сначала мы решили проверить наличие недвижимости под Москвой и вскоре обнаружили, что участок в шестьдесят соток, на котором возведен особняк, принадлежит восьмидесятипятилетней матери Владлена Степанова. Ее доход составлял всего три с половиной тысячи долларов в год, но каким-то образом она владела земельным участком с оценочной рыночной стоимостью в двенадцать миллионов долларов, и это только цена земли без каких-либо строений.

А они на участке были — да еще какие! К возведению загородной резиденции Степановы привлекли одного из лучших столичных архитекторов, который спроектировал два здания из немецкого гранита, стеклопрофилита и полированного металла в стиле техно-модерн общей площадью более тысячи квадратных метров. Увидев фотографии этих строений, я подумал, что они скорее могли бы принадлежать какому-нибудь топ-менеджеру инвестиционного фонда, чем сотруднице налоговой инспекции и ее мужу.

Затем мы переключились на Дубай. С помощью электронной базы данных по недвижимости без труда установили: вилла действительно существует, она была приобретена за 767 123 доллара и зарегистрирована на имя Владлена Степанова. К сожалению, две другие квартиры общей стоимостью шесть миллионов долларов еще не достроены и поэтому в базе не фигурировали. Мы знали о них только по денежным переводам со швейцарских счетов Степановых.

Эти швейцарские счета, словно ниточки, увязывали все части картины в единое целое. Через них не только были оплачены дорогие приобретения, на этих счетах лежало более десяти миллионов долларов, которые, по утверждению Перепеличного, появились примерно в то же время, когда под видом возврата налогов было совершено хищение. Если подтвердится факт существования счетов, то можно выпустить в серии «Каста неприкасаемых» такое зажигательное видео об Ольге Степановой, что стены Кремля побелеют.

Теперь все зависело только от подтверждения подлинности швейцарских счетов.

Было бы, конечно, здорово обратиться в «Кредит Свисс» и просто спросить, настоящие ли это выписки, но швейцарские банкиры скрытны и осторожны, так что ничего не скажут.

Я мог бы обратиться к знакомым из «Кредит Свисс», но знал, что и они не помогут. Разглашение конфиденциальной информации о клиенте — серьезное нарушение, которое карается немедленным увольнением, а я никого не знал настолько хорошо, чтобы кто-нибудь пошел для меня на такой риск.

Оставался один вариант — направить заявление швейцарским властям и посмотреть, что из этого получится. Мой лондонский юрист составил такое обращение. Когда все было готово, я спросил, сколько времени, по его мнению, займет ответ.

— От трех месяцев до года, — ответил он.

— До года? Это слишком долго. А нет ли способа их поторопить?

— Нет. Как показывает опыт, швейцарские власти очень неторопливы и займутся нашим вопросом ровно тогда, когда до него дойдет очередь.

Январь и февраль прошли без новостей, на исходе был март 2011 года. К середине месяца видеоролик о Степановой был готов. Он, несомненно, был лучше всех предыдущих. Мне не терпелось сделать следующий шаг, но сдерживало отсутствие ответа от швейцарцев.