Редакционные статьи -2

— По пункту? Ну… пожалуйста…

— Э-э… их<м>… К примеру сказать, помощник станичного атамана позволил, конечно, задержать пьяного учителя…

— Да нельзя ли без примеров? Вопрос, кажется, ясен…

— Факты были…

— Мало ли что было. О чем вы желаете сказать?

— Об этом самом. Если мы станичного атамана считаем хозяином станицы, то будьте любезны, предоставьте ему право…

— Мы и предоставляем.

— Никак нет. В статье не сказано, вместе ли со всеми арестованными вытрезвлять попов и офицеров или в особом помещении? Ежели атаман поступит по усмотрению, вы думаете — пройдет это ему дурно?

Юристы-практики из среды депутатов предлагают вставить в статью:

— На общих началах… на общих основаниях…

— То есть в нашу природную донскую клоповку?.. Очень приятно!

— Что значит: на общих началах? — возражает вдруг новый голос: — на общих началах офицера сажают на гауптвахту.

— Тогда — «на демократических началах», может быть?

— А если сам станичный атаман налимонится, то предоставить право демократических начал его помощнику…

Мой сосед отец Иларион скорбно качает головой и шепчет мне:

— Хорошо, если атаман с культурным понятием… А выберут какого-нибудь сектанта, тогда уж попок рюмку вина не выпей, а то непременно в тюрёхе переночуешь…

Бытовые ноты всегда звучат полно и разнообразно в нашем юном парламенте. Но та сторона законотворчества, которая требует подлинного юридического понимания и соображения, не всегда соответствует серьезности вопроса.

И, конечно, значение Войскового Круга заключается отнюдь не в его законодательной продуктивности. Он важен как знамя, вокруг которого группируется сейчас казачество, несущее сверхсильную ношу борьбы с расточителями несчастного отечества. С трудом, шатаниями, колебаниями, с ошибками и промахами, с напряжением и борьбой Круг все-таки сумел собрать для этой борьбы силы, каких никогда никакой власти еще не удавалось извлечь из населения в таком исчерпывающем количестве. Нынешний Круг состоит из лиц, непосредственно прикосновенных к этой трагической борьбе, рисковавших жизнью, бестрепетно глядевших в глаза смерти, разоренных и претерпевших — и в этом его сила, сила засвидетельствованного подвига и самопожертвования, залог готовности к борьбе и жертве в будущем, во всякую минуту, когда этого потребует родной край.

И еще сила его — в здравом государственном смысле, в инстинктивном чутье государственного самосохранения. Он может аплодировать разным речам — и федеративным, и самостийным, и вздыхающим о старом налаженном порядке, ныне опрокинутом и сданном в архив. Но за кем идти — он разбирается верно и безошибочно.

Может быть, в минуту исключительных испытаний он не найдет силы удержать на должной высоте свой нынешний авторитет у населения, несущего нужду, лишения, неисчислимые потери, тающего, падающего под тяжестью крестной ноши… Может быть, героический дух изменит когда-нибудь ему… Может быть. Гадать трудно. Но пока — нет другого имени, вокруг которого донское казачество собралось бы такою плотной грудой, как ныне, — нет имени, кроме имени Войскового Круга Всевеликого войска Донского.

Редакционные статьи Ноябрь — декабрь 1919

ИТОГИ ДНЕЙ 5–7 НОЯБРЯ

«Донские Ведомости», № 263. 17/30 ноября 1919. С. 1[18]

Кубанские события пришли наконец к благополучному завершению и становятся отныне достоянием истории.

Все хорошо, что хорошо кончается. И как это ни парадоксально звучит, хорошо даже то, что в Париже подписали договор — или «проект договора», как с точностью заправских юристов называли его некоторые представители кубанской делегации на Войсковом Круге, — дипломатические представители «Кубанской республики» с меджлисом «Горской республики». Право же, хорошо, что это случилось, и хорошо, что самые ревностные и яркие «вожди» казачества — кубанского и отчасти донского — вынуждены были, ограждая своих единомышленников от обвинения в политическом предательстве, изображать их актом легкого поведения в политике. Ибо существо договора все-таки было конфузно.

Отныне диапазон сверхдемократических, самобытно демократических голосов, допускавших единство России только «с перегородками», гордо настаивавших на «принципе согласия, но неподчинения» — примет более умеренные размеры, а федералистический авантюризм, или авантюристический федерализм, будет отодвинут в надлежащее место. Отныне в здоровое русло серьезного обсуждения и деловой работы войдут вопросы краевого самоуправления и создания твердой и авторитетной власти на Юге России. Отныне сознание ответственности переживаемого момента из области празднословия переходит в область действительного служения великому делу воссоздания России.

Кубанские события стали достоянием истории. Но поучительное значение их, с ними связанных фактов и им сопутствовавших явлений остается не только сейчас, но и пребудет на долгое время.