Редкая обыкновенность

Виталик довольно скоро нашел санитарку тетю Машу и сбивчиво объяснил в чем дело. Та всплеснув руками, спросила:

– Крови много?

– Не знаю, не видел.

Через полчаса она дубасила мужа березовым бруском, правда, бида не со стороны гвоздя.

– Дуралей пьяный, у меня чуть сердце не остановилось, я думала совсем беда, а он ногу деревянную прибил.

Васька лохмач неловко уворачивался, растерянно бормоча:

– То-то я гляжу, не больно совсем…

История эта не выдумана и даже не является зарисовкой, а, скорее фотографией фактического происшествия, вошедшего в уличные анналы. Нет в моем произведении выдуманных лиц и ситуаций; более того, некоторые мои друзья и знакомые упрекают меня в излишнем натурализме. Я же, по простоте душевной, считаю интересный натурализм, гораздо лучше скучного вымысла.

…Коммунизм медленно начал сдавать свои позиции в стране. Нет, риторика не изменилась, изменились люди, а стареющее руководство продолжало гнуть свою линию, но с каждым годом все более робко. Малейшие ростки нужного и нового мгновенно затаптывались, расцвели пышным цветом формализм, карьеризм и кланово-семейный протекционизм.

По лету, строили пристройку к дому Королевых, с южной стороны, ближе к клубничным грядкам. Виталик и я сидели на бревнах и слушали спор наших отцов о политике. Надо сказать, что мозги населения были изрядно промыты пропагандой, в том числе и мои – школа даром хлеб не ела. Помню свой ужас после слов отца, в полемическом задоре заявившего:

– Коммунистов надо стрелять, через одного, остальных вешать.

Мне казалось, что сейчас свершится нечто ужасное, но ничего не произошло и лишь интеллигентный Михаил Дмитриевич спокойно и мягко возражал, частично соглашаясь, что не все коммунисты люди достойные.

Да, партия стала напоминать коллективного дидактического фарисея и чем дальше, тем больше…

Виталик увлекся кладоискательством. Этой заразной болезнью переболели почти все местные жители, кто в легкой форме, а иные, в форме тяжелого недуга, с умственными отклонениями. Истоки кроются в истории монастыря, где только перечень золотых и серебряных изделий, а, также, драгоценных камней, насчитывает десятки страниц.

В 1918 году, при закрытии монастыря Казанской богоматери, в Егорьевск вывезли восемь возов драгоценностей, но должны были отправить четырнадцать. Куда делись недостающие шесть, причем с наиболее ценным грузом – загадка. Основная легенда гласила: сокровища зарыты в самом низком месте, откуда видна колокольня. Сам я думаю, что эту нелепую байку, пустил кто-то из местных хитрецов, который имел самое прямое отношение к исчезнувшим богатствам.

Не стану углубляться в тему, которая всесторонне освещена в романе «Кладоискатели», но Виталика и моего брата Мишку, частенько с тех пор видели задумчиво бродящих с лопатами…

Лето выдалось обильным на грибы, сравнимым с 1968 годом. Уродились не только грибы, но и орехи, и картошка, и зерновые. Средства массовой информации трубили об абсолютно рекордном урожае…

Американцы с позором закончили войну во Вьетнаме и с поджатым хвостом, но гордо поднятой головой убрались подальше, переживать синдром поражения.

Советский кинематограф находился в зените. Золотое десятилетие 1965-1975 гг., сверкнуло блестящей россыпью шедевров, от «Женитьбы Бальзаминова» до «Афони». Главные свои фильмы снял к тому времени Леонид Гайдай, все они были хороши, но «Кавказская пленница» так и осталась непревзойденным шедевром.

…Здорово сократилось количество школьников в нашей школе, за считанные годы с двухсот пятидесяти до ста тридцати трех.

С этого лета мы стали потихоньку подрабатывать, кто в интернате, или на подсобном хозяйстве, кто на птицефабрике.

В выходные дни Виталик сидел на крыше нашего сарая, с которой открывался прекрасный вид на большой деревенский пруд, который по ошибке именовали «барский», хотя он принадлежал раньше монастырю и его следовало называть «монастырским». Внимательный и целеустремленный, он ни разу не пропустил выход на купание трех подружек – двух сестер, дочек директрисы школы и своей пассии – Тани. Мнительный, но доверчивый, упрямый, но послушный, влюбчивый, но осторожный Виталик успел за три года сменить пять девушек, но о них чуть позже и отдельно.