Редкая обыкновенность

…Закончилась практика. Виталия утвердили в должности ВПНЗ и направили на самый престижный маршрут цеха «Юг» – Москва -Джалал-Абад. За прошедшие месяцы он привык к новой работе, и она стала ему нравится все больше и больше. Он обкормил семью и знакомых дынями – настоящими мирзачульскими, необычайно сладким виноградом и такими арбузами, против которых астраханские, кажутся подслащённой травой.

Накануне Нового года наши войска вошли в Авганистан.

Зимние олимпийские игры прошли в американском Лейк-Плесиде. Блестяще выступил лыжник Николай Зимятов, третье золото завоевала фигуристка Ирина Роднина. В шоковое состояние поверг зрителей, спортивных функционеров и самих спортсменов американский конькобежец Эрик Хайден, который победил на всех пяти дистанциях, с феноменальными результатами. Ничего подобного в спорте не случалось ни до, ни после. Хоккейная сборная СССР – непобедимая «красная машина», недооценив соперника, неожиданно проиграла относительно слабой сборной США.

Зима и весна прошли в ожидании XXII летней олимпиады в Москве. В песнях Пахмутовой и Добронравова зазвучала олимпийская тема. Соревнования подобного ранга в Советском союзе проводились впервые. Готовились как никогда раньше.

В июне Виталий совершил предолимпийский рейс в Джалал-Абад.

От Ташкента, московский почтовый вагон следует с «закрытым» обменом. Тут следует пояснить, в чем разница. «Открытый» обмен включает полный объем обработки почты – прием, выдачу, сортировку и, даже, обязанности инкассаторов. «Закрытый» обмен несопоставимо проще: половину маршрута почту только выдают, а на обратном пути, только принимают, при этом отсутствует любая корреспонденция и сортировка (посылки и газеты перевозят заранее заготовленными группами). Самым легким маршрутом с «закрытым» обменом считался Москва – Тольятти, а самым лучшим и денежными Москва – Тбилиси и Москва – Баку…

Близ станции Сырдарьинская поезд переезжает на левый берег одноименной реки, попадая в Маверанахр – древний улус Чагатая. Через час после моста, крупный город и областной центр Гулистан, который переводится как страна цветов. Далее на юг, до станции Хаваст (город Янгиер) и поворот на восток на маршрут № 207.

Июнь, конец месяца, солнце в зените, раскаленное и слепящее. Вокруг обработанные поля и ровные ряды деревьев. Посажено столь плотно, что даже вокруг столбов электролиний не более 40 сантиметров невозделанной земли.

Недалеко от Хаваста, если следовать в Ферганскую долину, расположился крупный и самый южный город Ташкентской области Бекабад и, вслед за ним, начинается Таджикистан. На маленьких таджикских разъездах высажены длинные аллеи высоченных абрикосовых деревьев. В конце июня вся земля вокруг усыпана опавшими абрикосами, которые никто, кроме приезжих не подбирает.

Виталий набрал в азарте килограммов двадцать и был отруган начальником почтового вагона Витей Снопком:

– Куда ты их припер? Ты столько не съешь, а вот понос тебя точно прихватит.

– Почему?

– Организм не может пудами переваривать такую пищу. Не ты первый, не ты последний, животом помаешься – поймешь.

Снопок любил историю и, даже окончил истфак пединститута в Коломне, но деньги перевесили, и он ушел на гораздо более интересную в финансовом смысле работу, забросив школу и учеников. Его страстью были экскурсы в историю тех, или иных городов, которые находились на маршруте следования. Объяснял он не нудно и методично, как большинство профессорско-преподавательского состава, а легко, озорно, иной раз с юмором:

– Подъезжаем к Ленинабаду, бывшему Ходженту. Город был когда-то узбекским, но потом его обменяли на Самарканд. Половина жителей и сейчас говорит на Узбекском. Тут помер твой земляк Виталя, один из братьев Хлудовых – знаменитых текстильных фабрикантов. У них тогда экспедиция в Америку прогорела, это во время войны Севера с Югом было, конфисковали их корабль и все прочее. Убытки не поддаются исчислению на наши деньги. И все из-за хлопка и помер этот брат в Ходженте от какой-то болезни, а явился тоже за хлопком. Это происходило во время завоевания Кокандского ханства…

Близ Кайраккума, по левую сторону открылся вид на так называемое «таджикское море», огромное водохранилище на Сырдарье. На берегу расположились редкие санатории и Дома отдыха недоступные для местных жителей, по их словам, исключая обслугу.

На станции Канибадам всегда покупали книги, дефицитные в России. Книжный бизнес еще не процветал в описываемые времена, но для родных и знакомых московские почтовики постоянно привозили литературу местных издательств Ирфон, Мектеп, Укитувчи. В отличии от России, в киосках свободно продавались Дюма, Дрюон, Пикуль, Майн Рид. И т.д.

– Подъезжаем к Коканду – прокомментировал Виты Снопок – столице бывшего ханства. Его обширные владения простирались вплоть до Кзыл-Орды, тогдашней Ак-Мечети. В Коканде самая вкусная вода на всем пути. Дальше – Фергана и Андижан.

– Да знаю, ездил – лениво отозвался Виталий.

– Ну если знаешь, ответь, кто родился в Андижане?

– Полно народу родилось.