Редкие и драгоценные вещи (ЛП)

Лондон прошлых веков был не таким приятным, как сейчас, в современную эпоху, поэтому было важно то, как строились все большие загородные особняки. Забавно думать, что мы делали то же самое, что делали владельцы много веков назад. В Лондоне живем, а отдыхаем в деревне. Мы весело проводили время, играя в папу-маму, но это единственное, что меня беспокоило.

Меня до сих пор смешила мысль, что они назвали это каменное чудовище «коттеджем». Я покачал головой, направляясь к задней части дома, чтобы найти ее. Я попросил Робби занять Бринн, пока был на тайном задании — забрать подарок на День Рождения.

Да, моей девочке сегодня исполнилось двадцать пять лет, и сегодня днем у нее намечался праздник.

Я вышел через арку, которая вела в сады, и нашел ее там. Она игралась с цветами. Но игрой она бы это не назвала, хотя выглядела так, словно хорошо проводила время в садовых перчатках и совке в руках, сажая на вид древний горшок с несколькими зелеными лозами.

Сады понравились Бринн с первого дня, как мы ступили на территорию поместья. Мне это показалось интересным, хотя она утверждала, что мало знает о растениях. Она говорила о желании учиться с тех пор, как увидела сад моей матери в лондонском доме моего отца. Место, где я сделал ей предложение.

Робби Джеймс, садовник, которого мы получили после покупки Стоунвелл, помогал ей с различными грядками и посадками, приводя все в порядок после нескольких лет забвения, когда дом пустовал. Я был рад видеть, что она посадила свои любимые фиолетовые цветы. Я знал об этом, естественно. Я послал ей эти цветы после нашей первой встречи... после чего Бринн дала мне второй шанс. Я взглянул на облака и безмолвно поблагодарил ангелов, которые верили во все это.

Так что Бринн принимала эту часть своей новой жизни, и я был только рад. Если она хотела играть в грязи, пусть. Но, тем не менее, она больше наблюдала за процессом. Я убедился, что Робби понимает, что для нее нельзя поднимать ничего тяжелее садового шланга. Если она переусердствует, мне лучше узнать об этом, чтобы мог положить этому конец.

Я помахал ему с другого конца газона, давая понять, что вернулся и что он может быта свободен. Я показал ему поднятый большой палец, и он отсалютовал в ответ. Подарок на День Рождения был упакован, все было готово. Я усмехнулся, представив, что она скажет, когда увидит, что я сделал.

Я подкрался к ней сзади и закрыл глаза руками.

— Угадай, кто.

— Ты сильно опоздал, знаешь ли. У нас мало времени на свидание с моим возлюбленным. Мой муж вернется с минуты на минуту, и он сойдет с ума, если застанет тебя здесь.

Черт, а у нее острый язычок.

— Я успею. Я войду и выйду прежде, чем он что-нибудь поймет.

— О, Боже мой. — Она развернулась и положила руки мне на грудь, смеясь и качая головой. — Что за шуточки?

— О чем ты? — Я был невозмутим. — Если мы хотим по-быстрому перепихнуться до того, как вернется твой ревнивый муж, нам нужно поторопиться.

Она засмеялась и отступила от меня, устроив великолепное шоу, снимая садовые перчатки, наслаждаясь, черт возьми, этой игрой, в которую мы играли. Ее волосы снова были подняты вверх, именно так, как мне нравилось, чтобы я мог с удовольствием распустить их, когда уложу в постель.

Застенчивая и озорная улыбка на ее лице была верным признаком того, что она что-то задумала. Я ждал, пока она сделает свой ход, мы оба стояли в тупике, ждали, строили козни и ухмылялись, как дураки.

Она бросила перчатки к моим ногам. Мой член ожил.

Она соблазнительно опустила взгляд... а затем развернулась на каблуках и побежала к дому.

Да! Я дал ей волю примерно на две секунды, затем бросился вдогонку за ней. Поймать ее было бы гребаным раем.

***

БРИНН неистово скакала на мне, вращая бедрами по кругу, отчего стенки ее киски сжимали меня так крепко, что я знал, что пройдет совсем немного времени, прежде чем я кончу.

— О, Итан... ты такой твердый, — сказала она, задыхаясь, — Ты так хорош.

— Ты возбуждаешь меня, поэтому я могу трахать тебя вот так. — Я схватил ее за бедра и слегка наклонил спиной. Мне нравилось видеть, как мы трахаемся, как наши тела сталкиваются, соединяясь. Это возбуждало меня.

Но мне нужно было, чтобы Бринн кончила первой.

— Подержи свои сиськи ради меня.

И, как идеальная любовница, которой она была, она держала по одной в каждой ладони, как подношение мне, словно это был ценный фрукт. Идеальная, блядь, аналогия. Грудь Бринн всегда была сочным произведением искусства, но с беременностью они изменились. В очень хорошем смысле. Теперь они были еще более сочными.

Когда она ущипнула темно-розовые соски, которые были туго набухшими бутонами высоко в центре этих сладострастных красоток, вскрикнула. Я мог видеть явные признаки ее удовольствия, смешивающегося с этой тонкой гранью боли, и сделал свой ход, приводя ее к краю. Я поднес пальцы к ее клитору и потрогал скользкий бугорок, пока она продолжала насаживаться на мой набухающий член.