Редкие и драгоценные вещи (ЛП)

Спасибо всем, черт возьми, за это. Я медленно вздохнул и почувствовал облегчение от того, что он только что сказал. Разговоры приводили в ужас. Если бы я заговорил об этом, то наверняка оцепенел, вернувшись во временной петле в то место, услышав те голоса, почувствовав запах мочи, рвоты и дерьма, холод, увидев нож и... море крови. Я рассказал Бринн лишь малую толику худшего, потому что был уверен, она заслуживает знать то, что ношу с собой, но было ужасно больно делиться с ней всем этим безобразием. Это дерьмо было слишком мрачным, слишком ужасным, просто чертовски большим, чтобы взваливать его на нее.

— Тогда, думаю, это хорошо. Итак, как эта программа работает для кого-то вроде меня? — Спросил я.

— КПТ имеет тенденцию иметь дело здесь и сейчас — с событиями во время вашей службы в Бакалавриате, которые привели к тому, что Вы сидите здесь и разговариваете со мной.

— Моя жена... у нее тоже было травмирующее событие в прошлом. Я беспокоюсь, что если поддамся этому — черт, даже не знаю, как это назвать — худшему воспоминанию, то не буду достаточно силен для нее, когда ей понадобится моя поддержка. В конце февраля у нас будет первенец... — Я замолчал, желая, чтобы голос не звучал так слабо от всей этой милоты, но решил, что должен быть честен с доктором.

— Мои поздравления. — Он что-то записал в блокноте. — Ваша жена проходит терапию?

Я кивнул. 

— Уже более четырех лет. Она говорит, что не может представить, как можно обойтись без консультаций с врачом.

— И Вы поддерживаете свою жену в обращении за лечением с помощью психиатрической терапии? — Спросил доктор Уилсон. Я знал, к чему он клонит. Казалось, он допрашивал меня.

— Конечно, поддерживаю. Они помогают ей, и это самое главное.

Один уголок его губ слегка приподнялся.

— Уверен, Ваша жена хочет, чтобы у Вас был такой же уровень поддержки, как у нее, Итан. Но решение, конечно, должно быть за Вами.

Конечно, она хочет.

— И что будем делать, когда я буду приходить к вам?

— КПТ признает, что события в Вашем прошлом сформировали то, как Вы в настоящее время думаете и ведете себя. В частности, для Вас, судя по тому, что Вы мне рассказали, это ПТСР с отсроченным началом. Мы рассмотрим, что выводит Ваши воспоминания на передний план более интенсивно сейчас, а не сразу после события. — Я знаю почему. — И даже в этом случае КПТ не зацикливается на прошлом, мы будем стремиться найти решения о том, как изменить Ваши текущие мысли и поведение, чтобы Вы могли лучше функционировать сейчас и в будущем. Это эмоциональная переработка Вашего прошлого, а не просто повторное переживание его, что является ключевым моментом.

Я кивнул и впитал его слова. Я чувствовал себя двойственно, не особо оптимистично, что это сработает, но и никоим образом не критично. Мне понравился доктор. Особенно его способ объяснения вещей. Он не обещал чуда. Потому что оно не случится. Мое чудо случилось более семи лет назад... на двадцать второй день. Я знал это. Я принял подарок таким, каким его получил. Доктор Гэвин Уилсон служил в одной армии со мной. Он был своего рода товарищем по оружию. Если кто-то и мог бы мне помочь, то, вероятно, это был бы он.

Мы перешли к сути дела, и к концу нашего времени я почувствовал некоторое облегчение от своего решения. Мне дали небольшую домашнюю работу для отвлечения внимания, иначе не смог бы нормально работать. Нет. Все это копание в воспоминаниях прошлого чертовски мешало моей повседневной рутине. Прямо сейчас я должен был связаться с Бринн. Нужно сообщить ей, что опоздаю, иначе она станет переживать.

Поспешно выходя из здания, я взглянул на часы и понял, что впереди около часа езды, чтобы пересечь весь город и встретиться с Бринн у доктора Би. Сомневаюсь, что смогу справиться с этим. Похлопав по карманам в поисках телефона, вспомнил, что его нет. Я был так сконцентрирован на первом чертовом визите в Центр борьбы со стрессом, что, кажется, где-то забыл его. Чертов дерьмовый ад.

Выйдя в коридор, я снова увидел ее — выходящую из соседнего кабинета, другого терапевта, помимо доктора Уилсона, но, вероятно, кого-то, кто проводил аналогичную работу со своими пациентами. На самом деле в этом был весь смысл. Это твое домашнее задание. Попросить прощения у тех, кому, как мне кажется, я причинил боль. Первый шаг к ответственности в решении своих проблем привел бы в то же место, что и ее. 

— Сара, постой, — позвал я.

***

Выйдя из кабинета доктора Бернсли, я направилась к лифтам. От Итана по-прежнему ничего не было слышно, и я могла только представить, как он был бы расстроен из-за того, что пропустил осмотр. Мне пришлось бы подразнить его, напомнив обо всем том дурацком времяпрепровождении с доктором Би и глупых шутках о сексе, которые он растратил впустую.