Редкие и драгоценные вещи (ЛП)

— Пока три, и думаю, что эта уйдет очень скоро, — сказал Кларксон. — Не будь очевидной, но видишь высокого парня в сером костюме, с черными волосами, разговаривающего с Кэрол Андерсен? Он навел справки. Кажется, он совершенно очарован твоей великолепной обнаженной натурой. Вероятно, он собирается провести хорошую тренировку рук, как только полностью завладеет холст. Как ты себя чувствуешь, Бринн, милая? Какой-нибудь богатый пижон, тянущий свой пуд при виде твоей неземной красоты.

Я бы, черт возьми, очень этого хотел. Они могут хранить его в течение долгих шести месяцев.

— Заткнись, это просто отвратительно. Не говори мне таких вещей, иначе мне придется прекратить устраиваться на работу. — Она покачала головой, как будто он был сумасшедшим. — Это чертовски хорошо, что я люблю тебя, Бенни Кларксон.

— Но это правда, — бессвязно продолжал Кларксон, — и этот парень не переставал пялиться на тебя с тех пор, как ты пришла сюда. И он не гей.

— Ты отправишься в ад, Бенни, за то, что говоришь такие вещи, — сказала она ему, оглядывая меня. Я чувствовал на себе ее взгляд, но продолжал свой разговор с режиссером и вел себя невозмутимо.

— Я прав, да? — спросил ее Кларксон.

— Насчет дрочки? Это невозможно, Бенни! Он слишком красив, чтобы прибегать к помощи рук для достижения оргазма.

О, черт. Тогда я не смог удержаться от пристального взгляда. Невозможно было отвести взгляд, когда я только что услышал эти слова, слетевшие с ее губ. Ей нравится то, что она видит. Упоминания о моем члене и о том, как я кончаю — от нее — и в этот момент совершенно новый план игры перестроился сам собой. Я должен был встретиться с ней сегодня вечером, и это было все, что нужно было сделать.

Но она испугалась, залпом выпила шампанское и попрощалась со своим другом.

Подожди, останься.

Я наблюдал, как она размышляет, поймать ли ей такси или пройтись пешком. Ее ноги были длинными и чертовски великолепными, это мог увидеть любой, и когда она повернулась в сторону станции, я понял, что она приняла решение. Я не мог этого допустить. Если бы кто-то преследовал ее, у них была бы прекрасная возможность, пока она шла одна, и мысль о том, что кто-то хочет причинить ей боль, вызвала у меня внутри нечто такое, чего я никогда раньше не испытывал.

— Это не лучшая идея, Бринн. Не рискуй. Давай я тебя подвезу.

Она застыла на тротуаре и напряженно повернулась ко мне лицом.

— Я тебя совсем не знаю, — сказала она.

Ты узнаешь, прекрасная американская девушка... ты узнаешь.