Редкий экземпляр

– Мы что-нибудь придумаем.

– И это ты тоже уже говорил.

– Значит, так и есть.

– Да ладно. Я же взрослая и все понимаю. Что ты хотел мне сказать?

– И что ты понимаешь?

– Ну…ты не выглядишь пленником. Это меня заперли, как взбунтовавшуюся подопытную мышь. Я помню, кем ты здесь трудился. Что, восстановили в должности?

– Можно и так выразиться.

Конечно, рассказывать подробности первых дней после возвращения ей не стоит. И без того расшатанные нервы могут не выдержать. Достаточно, что ей самой предстоит в ближайшем будущем.

– Мой любимый вопрос «что дальше» сейчас наиболее актуален, – произнесла она после паузы.

– Ты останешься здесь.

– В этой палате? – уточнила, не удивившись ни капли.

– Нет. У тебя будет комната и все необходимое.

– За что такие блага?

Руслан понятия не имел, входило ли в планы Игоря рассказывать ей о провалившемся введении ее в анабиоз, но ему было плевать.

– Твоя регенерация увеличилась настолько, что теперь тебя не могут усыпить.

Кажется, у нее в прямом смысле отвисла челюсть.

– Гонишь!

– Нет.

Рассматривая его в упор еще секунд тридцать, она неожиданно откинула голову назад и расхохоталась так, что уши заложило.

– Класс! Нет, правда! Получили?! Что теперь будете делать?

К кому конкретно она обращалась, стало понятно после того, как красноречивый жест со средним пальцем ткнулся в одну из камер на стене.

– Отличная новость! И что теперь? Они решили просто от меня избавиться, а тебя отправили, чтобы ты таким образом доказал свою пошатанную преданность?

А он и забыл, какая она может быть языкастая! Но так даже лучше, смотреть на сломленную девушку оказалось слишком тяжело. Почему, он решил не разбираться. Ни к чему. Точка.

– У босса есть предложение.

– «У босса», – передразнила уже разошедшаяся зараза.

– У босса, – повторил он, даже не моргнув. – Поверь, то, что он предлагает, в твоих интересах.

– И в твоих?

– И в моих.

– А Марат?

– И в его.

– Тогда я согласна.

Вот этого Руслан никак не ожидал, выстроив в голове целый диалог, большинство которого составляли аргументы для ее уговоров.

– Что?

– Что?

Так, вот кто-кто, а она способна вывести его из себя практически в два счета!

– Ты говоришь, что согласна, – терпеливо повторил мужчина, мысленно считая до десяти, чтобы не сорваться.

– Ну да.

– Ты еще не знаешь, что тебе предлагают!

– Ты сказал, что это в наших интересах, – она пожала плечами с таким видом, будто это он сейчас ведет себя странно. – Значит, я сделаю все, чтобы помочь всем нам. Вам с братом и мне. Как смогу, конечно.

– Может, хотя бы поинтересуешься, что от тебя нужно? Вдруг заставят людей убивать.

Теперь она молчала долго. Задумчиво перебирала край просторного халата, смотря куда-то перед собой.

– Вероника, ты не так…

– Ладно.

– Подожди, ты…

– Руслан, прекрати, пожалуйста. Я надеюсь, что ты мне сейчас все расскажешь, и что ничего подобного там не будет, но если все же… Ты можешь меня ненавидеть, как обычно, но ближе вас двоих у меня ни кого нет. Вы моя семья, можно сказать. Одну я уже потеряла в прошлой жизни. Не хочу повторения в этой.

И что с ней делать? Нормальный человек бы, наверно, попытался как-то успокоить, вытереть вновь бегущие слезы, обещать, что их-то она никогда не потеряет. Но ни к чему давать спорных обещаний. И прикасаться к ней.

– Хорошо. Прекращай реветь!

Она шмыгнула носом.

– Хватит, говорю.

Еще один шмыг, но менее красноречивый. Она издевается или у нее не специально так выходит?

– Вероника, мать твою, ты можешь взять себя в руки?!

Как ни странно, это подействовало, и спустя секунд двадцать она последний раз тяжело вздохнула и уставилась на него красными глазами.

– Да. Говори уже.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Игорь слушал внимательно, не сводя взгляд с экрана. На нем хрупкая кудрявая брюнетка жалась к его бывшему подчиненному, а он сидел с каменным лицом и делал вид, что его это не интересует.

– Как занимательно, – проговорил, обращаясь к самому себе.

Двухсотлетний виски источал древесный аромат, так любимый его отцом. Мужчина выпил его залпом, щурясь от приятного послевкусия.

Наверно, каждый власть имущий хоть раз задавался вопросом: кем бы он мог стать в другой ситуации. У Игоря никогда не возникало подобных вопросов. Его отец, основатель компании, часто повторял малолетнему отпрыску о чувстве долга, жертвенности во благо общего дела и использовании любых средств для достижения великой цели. Цель оправдывает, как известно. А если она еще и способствует собственному обогащению и усилению влияния – это ли не подарок судьбы? Высокопарность и пафос были его спутниками всю жизнь. А вот такие понятия как угрызения совести и жалость к кому-либо считались чуть ли не ругательствами.