Редкий талант

Я вниз спустился, а Мартин делает вид, что уже давно дожидается. Ходит меж полок, лапы за спину заложил и шипит по-кошачьи. Ругается. Он только так и ругается, говорит, что в человечьем языке совсем мало слов для ругани, и все котам не подходят.

Пока он мне чего-нибудь злобного не сказал, я решил его опередить:

— Я тебя из камеры спас? Спас. Теперь твоя очередь нас вызволять.

Весело сказал, будто не заперты мы вовсе, а рыбку ловим, и теперь спорим — кому удочку тащить.

Я думал он всеми когтями мне в рожу вцепится. Ошибся. Кот даже не дрогнул.

— Спасу я тебя, — говорит, — только стоить это тебе будет.

— Сколько?

— Выйдем — сочтемся.

Знаю его. Обманет. Такое закажет, что всю жизнь расплачиваться придется. Еще и детям моим. Вот только будут ли они у меня?

— Сейчас скажи, а то не разрешу спасать. Может, я лучше соль добывать буду, чем тебе отрабатывать.

— Отпустишь меня — и всё.

— Что — насовсем?

— А ты думал — на время?

Хвостом крутит, глазками зыркает, усы топорщит — знает, что деваться мне некуда. Из-под заговоренного засова еще никто не сбегал.

— Договорились, — я аж вспотел. — Что делать?

— Снимай эти штуки, что Селим заказывал.

— C дуба рухнул? — Вежливо спрашиваю. — Ты значки видишь? Тайная полиция. Отряд лучников специального назначения. Глава стражников. Глава слухачей. А вот эту с черепом я и расшифровывать не хочу! Разве что вот эта, с ботинками, ничего так…

— Снимай давай, а эта, кстати, мне самому нравится, — Кот оглядел склад и сел на мохнатую задницу, показывая, что сеанс вылизывания не за горами. — Корона вверху — королевский заказ, перечеркнутый глаз — заказ тайный. Так что соляные копи тебе не грозят. Просто повесят за то, что нос в королевские тайны суешь.

Выбора нет. Каждый цилиндр весит с треть меня. Шесть штук! Селим думал, что я их до него дотащу? Все-таки есть в этом мире человек, который меня переоценивает! Жаль, что это не принцесса.

Выставив штуки в ряд, я все-таки поинтересовался:

— Мартин, а все-таки, что это такое?

— Это, да будет тебе, Робин Бриджгудстер, известно, так называемые «таланты», — оторвался от вылизывания. — Их греки придумали. Берешь талант — а он из чистого серебра! — наговариваешь заклинание, в котором умение свое сокровенное раскрываешь, и зарываешь в землю. Если умение сильное, то лет на десять, а то и пятнадцать. А потом выкапываешь и продаешь за громадные деньги тем, кто хочет его использовать. Тот, кто купит талант, прижмет серебряную болванку к сердцу и скажет заповедное слово, тут же умение получит, будто всю жизнь этому учился.

— Круть! — Я восхищенно смотрю на болванки. — И что нам теперь делать? Ведь мы заповедного слова-то не знаем!

— Ты — не знаешь, а я знаю, — кот осмотрел вылизанное, и, недовольный результатом, пошел на второй заход.

Все-таки он сволочь. Конечно, стражникам сейчас не до мелких воришек, и хозяина поблизости нет — празднует небось… Но все равно!

— Так какое слово?

— Рассуждай логически. Таланты мы где нашли? У этого лавочника. Значит, он вел переговоры с греками, и они заповедное слово сделали таким, какое он им сказал. А это…

— Какой такой павлин-мавлин! — Это мы уже хором.

Не зря здесь хитрый замок стоял! А вот все заговоры на одном слове держать — зря. То, что Мартин понял раньше, теперь открылось и мне. Праздник, король все дела отложил, и таланты остались на складе купца. Селим это узнал, решил всех перехитрить, и нанял самого ловкого — тут Мартин бы сказал «самого глупого» — вора на весь север Британии.

Я прижимаю цилиндры к груди по очереди, бормочу слово, беру следующий. Что-то со мной происходит — ну и черт с ним, семь бед, один ответ! Мартин обхватил свой цилиндр лапами и тоже бормочет фразу.

Наконец внутри у меня щелкнуло, и я почувствовал свои умения. Слышать сквозь стены — раз. Чувствовать обман — два. Создавать ловушки и выбираться из них — три. Стрелять из лука в цель даже с закрытыми глазами — четыре. И один раз выжить после смертельного ранения — пять.

Я надавил на дверь в левый край, потом пнул по низу, двинул плечом в косяк, и засов вылетел. Главное — найти точку приложения сил!

Ой. Стражники! Одного я случайно стукнул дверью, а вот второй решительно кинулся на меня. Я, не будь дурак, схватил болванку и, полагаясь на свою счастливую звезду — ведь не ловили же с краденым ни разу! — иду на стражника.

— Добрый вечер, — вежливый у меня кот, да только не к месту. — Как вы отнесетесь к партейке в кости?

К месту! Стражник, очумевший от вида говорящего кота, осел на пол. «Уже видел» — думаю я почему-то по-французски. И мы бежим! Талант тяжеленный, но до лавки Селима я его дотащил.

— Торг здесь не уместен! — Отвечаю на стоны о том, что болванки не все. Выторговал-таки десять золотых!

— Иди в Ноттингем, — поучает Мартин перед расставанием. — Там сейчас много недовольных, сколотишь банду, будете купцов грабить.

— И отдавать бедным! — Соглашаюсь я. Кот морщит мордочку. — А что у тебя за талант был?