Redrum 2016

— У тебя два дня. Я сначала с тобой пойду, прикрою, но потом отстану — убью их, сколько смогу, а там… ну ясно, короче. Два дня Рома будет тебя охранять. Иди даже ночью. С ним Пустые тебя не тронут. Человека не бойся, людей тут нет, ну а если волки — даже лучше будет, Пустым не достанешься. Если будет совсем туго, бей по земле вот так, рукоятью, — отстанут ненадолго. Если почувствуешь, что кто-то как будто гладит по затылку, тогда… Нет, это сложно, не запомнишь. Тогда лучше нож в горло. Они будут с тобой говорить — не слушай… Ох ты, черт…

Дядя Саша замолчал, поморщился от боли.

— Погоди, я посмотрю, — он закрыл глаза, протянул руку к лесу, словно пытаясь что-то нащупать. — Да… да. Там будут машины, когда дойдешь. Ты же помнишь, как машину водить?

— Н-нет.

— Ну конечно, можно было и не спрашивать, — лицо дяди Саши стало злым.

— На кой я вообще с тобой связался? Вы же ни черта не помните, ничего не умеете, разве что с ясными, улыбающимися мордочками вешать лапшу на уши мамашам. Они, Пустые, думаешь, зря столько ждали? Как бы не так. Я даже не про наговор на три креста; простейшие вещи не умеете сделать, ни-че-го, — только кнопки нажимать. Хотите пить — нажали кнопку, вот вам банка с пойлом, которым только трубы чистить. Постирать — кнопка. Еда — достал пакет, кинул в микроволновку, нажал кнопку. Даже в футбол поиграть, пострелять, — это любой пацан любит, — и то на компьютере нажать пару кнопок, и все довольны. Ни дров нарубить, ни костер развести, мясо пожарить, дичь убить… Вы, по-моему, даже читать разучились. Зато гордости сколько! Торжество науки! Прогресс! Свой хер в веб-камеру на весь мир показывать — вот он ваш прогресс, и цена ему такая же. Где теперь ваша наука, а? Сильно тебе твой мобильник с десятком игрушек помог? Ты сейчас сидишь на футболке, — это кто на ней? Человек-Паук? Где Паук? Победил врага? И взяли, понятно, людей тепленькими. Человека жрали, он умирал, а остальные смотрели и жили дальше. Никто и не замечал, что их, Пустых, было все больше и больше. Вторжение… Придумали тоже! Они не с других планет, как твои ученые орали, они отсюда! И куда как пораньше людей появились. Люди их однажды загнали куда следует, и они долго, терпеливо ждали. Дождались. И победили. Блицкриг, т-твою мать. Одно дело бороться с волками, совсем другое — с комнатными собачками. Ни одна из таких шавок не выживет, Дима. Ох, Дима, Дима… Ты — щенок. Рома был волчонком, но глупо, так глупо отдался им… Эх! Он ведь из-за тебя подставился. Любил тебя.

Димка молча слушал. Это было бессмысленно. Но он слушал. Он весь был пропитан нереальностью настолько, что его уже ничто не удивляло. Димка не хотел ни с чем бороться, не хотел мстить, не хотел ничего знать. Силы оставались лишь на то, чтобы беспомощно жить.

Дядя Саша замолчал. Снова поморщился, пригладил бороду.

— Как мне еще объяснить, что все, кончилось детство? Ты понимаешь, что должен дойти, а не сидеть на берегу и хныкать, а? Что мне еще тебе сказать, чтоб ты перестал себя жалеть? Не наревелся еще?

— Наревелся, — Димка вздохнул.

— Страшно? — вдруг спросил дядя Саша, неприятно улыбнувшись.

Димка кивнул.

— И мне страшно. Ладно, делать нечего. Слушай дальше и постарайся запомнить. Если услышишь вой — пальцы вот так сделай, — понял как? — и в ту сторону махни. И не останавливайся. Если заметишь какого-то человека, кроме меня или Ромы, отвернись, перекрести. Только не глядя! Посмотришь — пропадешь. Не паникуй, делай все так, как я сказал. Хоть какой-то шанс. Все понял?

— Да.

— Не слышу!

— Да!

— Одевайся.

Правая рука мальчика крепко сжимала нож.

Он начал одеваться. Одной рукой делать это было трудно, но выпустить нож Димка не решался.

— Футболка? С Пауком-то? С героем!

Мальчик, пропустив мимо ушей насмешку, влез в кеды, посмотрел на футболку. Смятый Паук выглядел жалко.

— Не хочу.

— Надень куртку, ночью холодно. И возьми вот…

Дядя Саша протянул руку и положил в карман куртки сложенный листок бумаги.

— Тебе туда. Там еще остались те, для кого мир сложнее кнопок. Они помогут, если доберешься. Я написал там.

— Дядь Саш. Я доберусь, — вдруг неожиданно для себя сказал Димка.

Дядя Саша вздохнул.

— Верю, Дим, — его тон изменился. — Хотя знаю, что не доберешься. Пока будешь идти, молись постоянно. Молитвы знаешь?

— Про солнышко.

— Это наговор. Молитвы знаешь?

— Не. «Отче наш» только.

— Вот оно как, — в голосе дяди Саши было удивление. — Откуда?

— Мама научила.

— Молодец твоя мама. Эй, только не плачь.

— Хорошо, — кивнул Димка.

И все-таки заплакал, но взял себя в руки, вытер слезы левой рукой.

Дядя Саша посмотрел на нож в правой руке мальчика. Наклонился и завязал ему шнурки.

— А они… Те люди, дядь Саш. Они помогут?

— Не знаю. Их, волков, всего горстка. Но остались те, кого Пустые не могут сожрать. Должны, должны остаться. Они тоже… Даже собаки огрызаются, если их бить. Если… Короче, найти их надо. Мы, люди, уже победили один раз когда-то. Все может быть.

Он с трудом поднялся. Сделал шаг к Димке, обнял его.