Redrum 2017

Полагаю, очевидно, что в реальной жизни на события тратится столько времени, сколько они действительно длятся: если перелёт занимает четыре или шесть часов, сократить его невозможно. (Если не уснуть и не потерять сознание). Совершенно иная картина в художественном тексте. Перелёт там «займёт» столько времени, сколько потребуется читателю, чтобы об этом прочитать. Таким образом, время в произведении подвластно воле автора и может либо сокращаться, либо растягиваться в зависимости от его замысла. Точно так же изменяется и расстояние между местами действия — «топосами» произведения (локациями). Они то приближаются, то отдаляются, а в модерне и постмодерне так даже и накладываются друг на друга. Не секрет, например, что в романе Булгакова «Мастер и Маргарита» карта Москвы имеет общие точки с картой древнего Ершалаима (Лысая гора — Голгофа; Иордан — Москва-река).

Помимо обычного хронотопа, существует условный хронотоп. Сейчас этот приём практически не используется — разве что в пародийном смысле. Суть его в том, что автор исключает из хронотопа достоверность. Например, между отправлением Одиссея к Трое и его возвращением на Итаку проходит около двадцати лет. Если принять во внимание, что его жене Пенелопе на момент отплытия мужа должно было быть около пятнадцати (оптимальный возраст для древнегреческой жены, если верить Гомеру; именно столько любимой жене Ахиллеса Брисеиде), то получается, что встречаются они, когда ей уже около тридцати пяти. По меркам Древней Греции — это древняя, одной ногой стоящая в могиле старуха, не способная вызвать в мужчине ничего, кроме отвращения. Тем не менее, она пользуется популярностью среди местной аристократии, представители которой стремятся к браку с ней явно не только ради захвата власти. Кроме того, когда вернувшийся Одиссей открывает свою истинную личность, и они с Пенелопой воссоединяются, Гомер ясно даёт понять, что оба они по-прежнему молоды и красивы. Одиссею, причём, на тот момент должно быть около сорока пяти, если не больше (то есть, он, практически, мудрый старец; в «Илиаде» ясно сказано, что самым старым среди царей был Агамеммнон, которому чуть больше сорока лет). В то же время сын Одиссея и Пенелопы, Менелай, успел возмужать в соответствии с естественным ходом времени — ему как раз около двадцати.

Условный хронотоп такого рода спародировал в «Руслане и Людмиле» А.С. Пушкин — в сюжетной линии Наины. Там герой, встретившись спустя много лет с предметом своей страсти, обнаруживает, что та превратилась в старуху, и сбегает, хотя всю предыдущую жизнь посвятил тому, чтобы завоевать её любовь.

Что касается топонимики произведения, то это место действия или совокупность таких мест, объединённых общим географическим положением.

Если использовать приём градации, то можно сказать, что топосы ранжируются по масштабности. Например: наша вселенная, наша галактика, наша солнечная система, территория землян (или людей), Земля (или другая планета, хабитат), страна, город, район, улица, дом, квартира, комната. То есть более мелкие топосы могут включаться в более крупные. По факту топосом является место, где происходит действие в конкретный момент повествования. Это может быть пустошь, коридор, ванная, балкон — хоть стена дома, по которой ползёт герой. И то, сколько времени проведёт персонаж в каждом из топосов, зависит от автора — то есть, непосредственно связано с хроносом.

Если мы хотим показать страдания героя, то, как ему тяжело, мы можем затянуть его пребывание в каком-то месте. Например, некий человек пострадал во время схватки с бандитами и, раненый, забрался в заброшенную больницу. Ему необходимо «подлататься» перед тем, как продолжить путь. В зависимости от авторского замысла время нахождения героя в этом топосе может быть разным.

Если мы пишем подростковое фэнтези, достаточно написать, что персонаж отыскал старые бинты, пластырь, обработал раны и пошёл дальше. Читателя едва ли будет интересовать, как именно герой это проделал — он ждёт дальнейших приключений.

Если же мы претендуем на реализм и понимаем, что в дальнейшем полученные увечья создадут герою определённые трудности, хотим вызвать у читателя сочувствие к персонажу, то следует сделать пребывание героя в больнице более длительным — в том смысле, что придётся уделить описанию его действий и испытываемых страданий больше времени. Хорошей иллюстрацией такого авторского решения может служить начало романа С. Кинга «Стрелок». Там, правда, нет больницы (вместо неё — берег), но в остальном пример весьма точный.