Redrum 2018-2019

Она гнала от себя мысли о тех, кому стала хозяином. Пыталась отвлечься воспоминаниями, пела песни, повторяла таблицу умножения, но страшные навязчивые мысли, как бумеранги, возвращались к ней, и каждый раз ее передергивало, когда перед глазами вставал образ белых клубков, копошащихся в ее организме. Тело ломило от спазмов, и она была уверена, что боль эту вызывают паразиты.

Зажужжала пила. Вера обернулась. Мужчина вскрыл грудную клетку покойницы. Располосовал легкие, оттянул ткани зажимами и взял пинцет.

— А здесь у нас легочный сосальщик парагонимоз. Известно более десяти видов этой крохи, способной инфицировать человека. Конкретно этот — Paragonimus westermani. Смотри, похож на сплющенное кофейное зернышко, — он держал что-то красно-коричневое пинцетом, но Вера не стала рассматривать. — Как хочешь, — он пожал плечами и опустил гельминта в банку. — Между прочим, довольно редкий вид.

До Веры доносились влажные хлюпанья и металлическое бряканье хирургических инструментов. Звуки вгрызались в перепонки, вызывали нервную дрожь и сводили с ума. Она затыкала уши, но все равно слышала возню в трупе, нашпигованном червями. Вскоре к невыносимым звукам примешались всхлипы и неразборчивые причитания. Беляева снова обернулась. Мужчина плакал.

— Жалко их, они умирают, — объяснил он причину своей слабости. — Им так хорошо жилось внутри Маи. А теперь мертвые в банках. Ненавижу момент расставания, — он смахнул рукавом слезы и посмотрел на ошарашенную Веру. — Думала, я черствый и бездушный? Нет. Я люблю своих питомцев. Знаешь, как сложно, даже мне, паразитологу со стажем и связями, достать редкий экзотический вид?!

Приступ гнева охватил Веру. Она подлетела к стеклу и начала месить по нему кулаками.

— Почему я?! Почему?! — она заливалась слезами.

— А почему нет? Так совпало. Я не выслеживал тебя специально. Просто ты оказалась не в то время не в том месте. Мне был нужен новый дом для моих питомцев. Ничего личного. Вообще женщины для моих малюток идеально подходят. Животных я не люблю, к тому же у меня аллергия… А мужчины слишком упрямы и агрессивны. С вами спокойней. Так что не было особой причины, — он понизил голос и вытащил еще одного червя.

Вера сползла на пол. Если бы в тот день она по просьбе мамы встретилась бы с ней, а не пошла за посылкой, то не оказалось бы в руках больного ублюдка. Не сидела бы сейчас в звуконепроницаемой комнате с червями в брюхе.

Закончив препарировать несчастную Маю, мужчина поменял окровавленные перчатки на чистые. Затем закрыл банки с червями и переставил их на тележку.

— Обожаю этих прекрасных, разрушительных лапуль, — он любовался кольцами паразитов в склянках с подписанными на латинице ярлыками. — Прям, как женщины: присосутся к хозяину и тянут все соки, пока он не сдохнет.

Мужчина подкатил тележку к стеллажам, расставил на полках новые экземпляры и вернулся в медбокс. Он накрыл тело Маи брезентом и вывез за стальную дверь.

Вера осталась одна. Она с тоской смотрела на пустую камеру соседки. Пусть глухонемая, пусть сумасшедшая, но все-таки с ней было не так одиноко.

— Надеюсь, ты в лучшем из миров…

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Вера больше не думала о побеге. Не утешала себя мечтами о свободе. Не пряталась от страшной реальности в воспоминаниях. Мысли заполонили паразиты. Она ощущала в себе инородную жизнь, и приходила в ужас от того, что не может избавиться от червей, размножающихся в ее теле.

Беляева остервенело расчесывала обломанными ногтями руки, покрытые сыпью и алыми язвами.

На предплечье, у сгиба локтя, она заметила красную борозду длиной со спичку. Вера отметила ее царапиной, а через несколько часов обнаружила извилистую линию в нескольких миллиметрах от ранки. Кривая ползла к запястью. Ужас крючьями вцепился в сердце. Живот закрутило, переваренная еда поднялась по пищеводу. Вера спрыгнула с постели, подлетела к унитазу и склонилась над ним…

Среди рвотных масс она увидела извивающегося красно-желтого гельминта. С криками и плачем Вера вцепилась ногтями в предплечье, где сидел паразит, и стала рвать кожу. Кровь бежала по руке и капала на пол.

Она не замечала боли и продолжала расковыривать рану, охваченная иступленной яростью. Добравшись до червя, Беляева схватила его и потянула. Хрупкое тело, перемазанное кровью, не выдержало натяжения и порвалось. В пальцах Веры осталась половина паразита.

— Фууу! — она бросила его на пол и раздавила ногой.

Дверь в камеру отворилась. На пороге стоял он. Впервые Вера видела мучителя без медицинской маски и хирургической шапочки — ничем не примечательные черты, глубокие рытвины на щеках, скошенный подбородок и сильные залысины. Лицо перечеркнуто гневом.

Он подлетел, замахнулся и влепил Вере пощечину.

Она упала и схватилась за щеку. На губах растекался вкус крови.