Реджина. Том 2. Сбежать от настоящего

Я вгляделась сквозь него, стараясь понять, где мы. Но ничего конкретного рассмотреть не удалось. Только стало ясно, что это какой-то замок или дворец из светлого камня. И с очаровательной башенкой напротив той, в которой сейчас была я. Она мне показалась смутно знакомой, но додумать мысль мне не удалось, потому что мир сна закрутился воронкой, а я начала падать в тьму. Даже не успела притомиться вопреки обычаю.

Свободный полёт закончился так же резко, как и начался. Я с ужасом дёрнулась на кровати, с трудом разлепила глаза и уставилась в белоснежный потолок с лепниной на границе со стенами. Небольшая люстра отражала от хрустальных кристалликов лунный свет, льющийся из щёлки между штор.

Это был потолок в спальне апартаментов, к которым я уже почти привыкла за несколько дней. Я приподнялась на локтях и огляделась. В углах скопились неестественные тени, тишина витала в воздухе, а меня что-то беспокоило. Что-то тут было не так, ощущение нереальности.

В углу возле изголовья кровати, рядом с окном, тени стали гуще и заклубились, вылепляя фигуру, а потом отступили в стороны, являя мне мужчину. Лица его разобрать я не смогла, как и цвет волос, но я не испугалась. От этого человека шла невероятная волна тепла и любви. Я знала, кто он.

– Папа? – само сорвалось с губ, и мужчина едва заметно вздрогнул.

– Прости меня, я не смог раньше, – раздался знакомый и такой родной голос. У меня по телу пошли мурашки, а на губах появилась лёгкая улыбка.

– Почему ты так долго не приходил, папа? – на глаза навернулись слёзы, я села на кровати, – мне так много надо у тебя узнать!

– Рей, я просто не мог раньше. Но я всегда был рядом, ты же знаешь?

– Знаю, – я шмыгнула носом, – я помню, как ты приходил к нам в Ригире. Несколько раз, под иллюзией Виара. Я всё помню. Покажи мне своё лицо, я соскучилась по нему.

– Покажу, но ты постарайся не забыть, Рей, – он оказался рядом, – пока что зови меня просто Ку. Я не заслужил других имён.

Свет луны очертил чёткий профиль и явил тяжёлый шёлк волос. Я всмотрелась в родные, знакомые с детства, но забытые черты. Его лучистые тёмные глаза, разлёт бровей и хищные крылья носа. Тонкие губы, растянутые в тёплой улыбке, острый упрямый подбородок и высокие скулы. Я сразу поняла, кто он и кто я.

Ку… Он присел на край кровати и погладил меня по лицу, пропустил сквозь пальцы волосы, сейчас казавшиеся почему-то белыми, и улыбался. Свободно, легко, будто камень у него с души свалился. Длинные пальцы с аккуратными ногтями коснулись браслета.

– Папа, – почувствовала, как заполыхали мои щёки, – Тео мне не жених.

– Пока, – папа засмеялся и взял меня за руку, – я воспользовался очень сложной магией, чтобы сегодня увидеть тебя. Ты ведь знаешь, какой сегодня день?

– Да, – я всё знала и помнила, – я всё чувствовала. Так больно, папа. Мы всегда будем испытывать эту боль?

– Нет. Она пройдёт, когда мы всё вернём на свои места. Эта боль – напоминание об ошибках и незавершённых делах.

– Что требуется от меня? – я заглянула в его лицо, уже понимая, что не сделаю то, чего он хотел, – «пережить собственный день рождения»? Когда она проявится, а я увижу красивее она, чем твой, или нет?

Я коснулась своего левого предплечья, которое сейчас слегка покалывало, а потом взяла папину руку в свою и задрала рукав, всматриваясь в его красавца, который открыл хитрый глаз и подмигнул мне. Я провела кончиками пальцев по его восхитительной тёплой чешуе. Да, он был искуснейшим рисунком, но таковым не являлся. Он – талисман, хранитель, олицетворение второй сущности. Он – живой. И моя девочка тоже скоро проявится.

– Да, ребёнок, – папа засмеялся, – поэтому я заберу тебя завтра же, чтобы тебе точно ничего не грозило.

Отец точно почувствовал, что я уже приняла для себя решение остаться. Просто в душе зрело чувство протеста против того, чтобы прятаться от опасности. Да, я хотела домой, увидеть маму и брата, наконец всё узнать. Но я хорошо знала своего отца. Если он меня сейчас упрячет, то я ещё очень долго просижу под его защитой и не смогу доказать ему свою самостоятельность. А я не хотела быть птицей в клетке. Даже если это было во благо.

– Что именно мне грозит? – я желала подробнее узнать о проблеме, чтобы знать, чего стоило опасаться.

– То, что преследовало меня многие годы и угрожает нашей семье до сих пор, – глаза отца потускнели, – именно из-за страха оказаться путеводной стрелой Этого к вам, я пропустил, как вы росли. Ты и Ран. Поэтому не противься моему решению наконец спрятать тебя.

– То Оно, из-за которого я до сих пор ношу иллюзиум, – я серьёзно кивнула, игнорируя последнее его предложение, – то чёрное нечто.

– Пожалуйста, папа. Ты не хуже меня понимаешь, что я должна сама выбирать свой путь, – я твёрдо посмотрела ему в глаза, – я не прощу тебе, если ты лишишь меня моего права.