Reet-K

– Перед школой, – стала вспоминать мама. – Семь лет, значит. Вместе с Вовкой тогда покрестили вас. Мама – баба Надя – всё ругала нас с отцом, что сами, мол, крещёные, а дети нехристи, а сама-то членом партии была и меня тоже поздно крестили. Сначала вроде как нельзя было, а потом уже стало и можно.

После этого разговора с мамой я Вере предложила:

– А давай мы тебя окрестим?

– Зачем?

– Не знаю. Будешь первой киборгом-православной.

– А ты крещёная? – спросила Вера.

– Да, крещёная.

– Я тоже, – сказала Вера.

– Как?! – удивилась я. Мне такое в голову не могло прийти – Вера крещёная!

– Нас, тактических, в первый год всех крестят.

– И крестики носите?

– При крещении надевают, но потом носить не обязательно. С историей религии знакомят и с канонами православия. Я три молитвы знаю, а среди киборгов есть священники.

– Для этого же в бога нужно верить, обряды соблюдать! – воскликнула я.

– А ты веришь? – спросила Вера.

– А ты встречала верующих людей? – задала я встречный вопрос, так как не знала, как ответить.

– Да. В армии многие крестики носят, крестятся на иконы, молятся.

– Верили они в бога, как думаешь? – не отступала я.

– Ну, раз молились, значит верили. Мама в Рубцовске, когда мы уезжали, перекрестила нас, помнишь? – Я кивнула. – Она верит в бога?

– Наверное, ты права. Раз перекрестила, то, значит, верит, чего бы там ни говорила сама, если спросить, верит или нет. Просто, вера, она по-разному проявляется. Например, для меня православие, это не религиозность, не вера в бога, а, скорее, принадлежность к вере моих предков, единство с моим народом, с его историей, культурой. Звучит избито и высокопарно, но так есть. Если и я православная, и ты, то мы сёстры во Христе.

– Принадлежность к одной вере и единство – это мне понятно и нравится, – сказала Вера. – А как быть с тем, что тебя создал бог, а меня – человек. Получается, человек для меня должен быть богом, но мне так ни разу даже не пытались подать. Наоборот, мне всегда внушали, что хоть я и отличаюсь, но я, прежде всего хомо, т.е. человек, а значит и принадлежу и едина. И душа у меня, значит, есть. Ты согласна?

– Согласна! Мне нравится, что мы сёстры во Христе. А Дмитрий знает, что ты крещёная?

– Нет. Мы на тему веры и религии никогда не разговаривали.

Вскоре мы купили два серебряных крестика и освятили их в церкви. Я так и не спросила Веру, какое имя ей дали при крещении – у неё и так уже было два – Вера и Ритка – и мне не хотелось узнавать ещё и третье. Я его узнала горазда позже.

Восьмого августа исполнился год, как мы с Верой познакомились, и было решено это событие отметить.

– Как будем праздновать? – спросила я. – Есть предложения? Приглашать кого-нибудь будем?

– А кого нам приглашать? – спросила Вера.

– Ну, как кого? Например, твоего любимого Торопова.

– Он не любимый. Просто, с ним удобно. У него оружие есть, а я люблю стрелять. У него квадроцикл есть, а я люблю на квадрике покататься. И он не приставучий. А давай никого не будем звать?

– Все-таки вдвоём?

– Нет, я не это имела ввиду. Давай, пусть нам Торопов пикник организует. У него яхта есть.

– А ты любишь на ней поплавать, да? – рассмеялась я.

– На яхте ходят, а не плавают, – назидательно сказала Вера.

– Что, прям яхта?

– Ну, не как у олигарха, но яхта, да. Метров 8-10 длиной посудина с парусом. Мне понравилась. Чёрная каракатица. Правда, она белая и называется "Арго", как у Тесея. Сдаётся в аренду для прогулок по Обскóму морю всем желающим и самому владельцу тоже, я так понимаю. А кого ещё пригласить? Витя же твой в отъезде, а одному Торопову нас двоих много будет.

– Может, Дмитрия? – спросила я.

– Нет, конечно, – сказала Вера. – Дима и Женя... Ни в коем случае. У тебя что, кроме Вити, знакомых мужчин нет?

– Сергей Игоревич, – смеясь, сказала я.

– Я бы его с удовольствием пригласила, – сказала Вера. – Он ко мне хорошо относится. Но не выходит он из квартиры по состоянию здоровья, сама знаешь.

Я перебрала своих одногруппников, но нет. Ни с кем из парней настолько не дружила, чтобы на яхту приглашать.

– Я Ваню приглашу.

– Что за Ваня? Почему не знаю?

– А это в июне, перед тем, как мы в Рубцовск ездили, ты как раз у Торопова была, наверное, на яхте с ним каталась, а меня Виталя, помнишь, тёть Валин сын – ты его на вокзале видела, пригласил на парад в день их училища, и там я познакомилась с его сослуживцем тоже из войсковой разведки. Ваней зовут.

– Что за училище?

– Военное тут в Академе.

– НВВКУ? Знаю, я там бывала в наше время один раз по обмену опытом.

– Он мне тогда экскурсию после парада устроил. Показал всё, казармы, учебные классы, столовую, кухню – они там водку тогда пили. Скромный такой, здоровый, почти как твой Торопов, номер телефона дал, приглашал сходить куда-нибудь, но я так и не позвонила. Нормально же будет пригласить?

– Думаю, да. Если он тебя помнит, конечно. Это сколько уже времени прошло?

– Помнит, – рассмеялась я. – Я ему поцеловать себя дала. Мне интересно было, как он, такой здоровый, ко мне наклоняться будет.

– И как?

– Он меня поднял.

– А ты знаешь, что на Обскóм море есть остров Тань-Вань? Его ещё Тайванем называют.