Рефераты для дурехи

О, если вы такие святотатцы,
Богоотступных глаз моих зрачки,
Пусть ваши слезы в пламя обратятся
И вы сгорите, как еретики!
Неужто зреньем бог меня обидел,
Чтоб я на небе солнца не увидел?

(Перевод Б. Пастернака, С. 364.)

Коль святотатством погрешу таким,
Пусть слезы жгут мои глаза, как пламя;
Смерть от огня пусть карой будет им
За то, что сделались еретиками.
Прекраснее ее под солнцем нет
И не было с тех пор, как создан свет.

(Перевод Т. Щепкиной-Куперник, С. 321.)

Первому появлению Джульетты также предшествует тема смерти. У престарелых супругов Капулетти, по-видимому имевших много детей, осталась в живых одна Джульетта, что называется «последыш»:

Из всех детей, проглоченных могилой,
Мне только эту небо сохранило.

(Перевод Б. Пастернака, С. 360.)

Земля мои надежды поглотила,
И дочь – одна наследница моя.

(Перевод Т. Щепкиной-Куперник, С. 315.)

В шекспировском оригинале:

The earth hath swallow'd all my hopes but she,
She is the hopeful lady of my earth…

Помимо этого, кормилица вспоминает примечательное событие, связанное с ее воспитанницей Джульеттой. Когда Джульетте исполнилось ровно три года, кормилица в Петров день оторвала ее от груди. И именно в этот день в Вероне случается землетрясение, которое опрокинуло голубятню и едва не придавило кормилицу вместе с Джульеттой. Смерть, кажется, заранее метит тех, кого она выбрала, чтобы прийти за ними в положенные сроки.

В тот же день трехлетняя Джульетта падает, ударяется лбом, на котором вскакивает шишка с голубиное яйцо. Это падение символически предвосхищает любовь Джульетты с Ромео со всей неистовостью плотской страсти. В рассказе кормилицы как будто заключено предсказание этой страсти, выраженное в бурлескно-комическом народном духе, в жанре сального анекдота:

В тот день она себе разбила лобик,
А муж мой (упокой его господь
Вот весельчак-то был!) малютку поднял.
«Что, – говорит, – упала ты на лобик?
А подрастешь – на спинку будешь падать.
Не правда ли, малюточка?» И что же!
Клянусь мадонной, сразу перестала
Плутовка плакать и сказала: «Да».
Как долго шутка помнится, ей-богу, —
Хоть проживи сто лет, а не забыть;

(Перевод Т. Щепкиной-Куперник, С. 324.)

Прежде чем столкнуть Ромео и Джульетту, двух возлюбленных, сила чувств которых ныне сделалась нарицательной, Шекспир показывает читателю (зрителю) суррогат, жалкое подобие любви. В случае с Ромео это Розалина. Она даже не появляется на сцене, хотя мы знаем, что она должна присутствовать на празднике в доме Капулетти, поскольку внесена в список приглашенных. На том же празднике сияет красотой и Парис, жених Джульетты, посватавшийся к ней через отца, старого Капулетти. Символично имя героя: как известно, именно Парис, любимец богини Афродиты (Венеры), похитил у царя Менелая Прекрасную Елену, из-за чего и разразилась Троянская война. Кормилица

Джульетты, в восторге от красоты Париса, называет его «восковой красавчик» (в оригинале: «he's a man of wax».) В этом выражении явно сквозит насмешка Шекспира: восковая красота свойственна мертвецам в гробу, так что Парис будто бы с самого начала действия намечается в жертву, так сказать он готов сделаться пищей смерти, ее всепоглощающей утробы.

Мать Джульетты на все лады рекламирует дочери облик Париса, сравнивая жениха с книгой без обложки. Джульетта в этой нераскрытой книге должна разглядеть прекрасный рассказ о любви, а также стать переплетом этой книги или ее золотой застежкой. Одним словом, Парис – неполная, недовоплощенная красота, требующая оправы. Джульетта-жена должна восполнить эту недостающую красоту.