Рефераты для дурехи

Читай, как книгу, юный лик Париса.
В нем красотой начертанную прелесть.
Сличи его черты, как письмена,
Особое таит очарованье;
И все, что скрыто в чудной книге той,
Ты в выраженье глаз его открой.
Как книга без обложки, он лишь ждет

Какой его украсит переплет.

Но не поймал никто еще той рыбы,
Чью кожу взять на переплет могли бы.
Да, смело может красота гордиться,
Коль эти заключит в себе страницы.
Нуждается в застежках золотых,
Когда рассказ прекрасный в книге скрыт,
То ею всякий больше дорожит.
Ценней ее застежка золотая,
Смысл золотой собою охраняя.

(Перевод Т. Щепкиной-Куперник, С. 325–326.)

Прочти, как в книге, на его лице
Намеки ласки и очарованья.
Вглядись в черты, которых еочетанье
Измерь, какая в каждой глубина,
А если что останется в тумане,
Ищи всему в глазах истолкованъя.
Вот где тебе блаженства
полный свод,
И переплета лишь недостает.
Как рыба – глуби, с той же силой самой
Картина требует красивой рамы,
И золотое содержанье книг

(Перевод Б. Пастернака, С. 367–368.)

Ряженые Ромео, Меркуцио, Бенволио с пятью другими масками проникают во враждебный дом Капулетти. Ромео отказывается вместе с друзьями плясать, выбирая себе роль факельщика. Выбранная им роль тоже символична: он – свет, который призван осветить тьму ночи, вражду веронских домов Монтекки и Капулетти. Метафора света и тьмы во всем многообразии ее образных вариантов входит крепким звеном в единую метафорическую цепь шекспировских образов любви – смерти. Факел, свеча, огонь – вот метафорический ряд, предшествующий знакомству Ромео с Джульеттой. Впрочем, в этих образах тоже кроется смерть. Недолговечность огня, его пылкая, но кратковременная сила. Вспыхнувшее пламя на мгновение освещает мрак и почти сразу истлевает и гибнет, оставляя горсть пепла.

Ромео

Дай факел мне. Пусть пляшут дураки.
Половики не для меня стелили.
Я ж со свечой, как деды говорили,
Игру понаблюдаю из-за плеч,
Хоть, кажется, она не стоит свеч.

ROMEO

A torch for me: let wantons light of heart
Tickle the senseless rushes with their heels,
For I am proverb'd with a grandsire phrase;
I'll be a candle-holder, and look on.
The game was ne'er so fair, and I am done.

Меркуцио

Ax, факельщик, своей любовью пылкой
Ты надоел, как чадная коптилка!
Стучись в подъезд, чтоб не истлеть живьем.
Мы днем огонь, как говорится, жжем.

(Перевод Б. Пастернака, С. 371.)

MERCUTIO

Tut, dun's the mouse, the constable's own word:
If thou art dun, we'll draw thee from the mire
Of this sir-reverence love, wherein thou stick'st
Up to the ears. Come, we burn daylight, ho!

Ромео, поддавшись уговорам друзей явиться на празднество в масках, одержим дурными предчувствиями. Он вспоминает пророческий сон-предсказание о смерти, и все-таки отдает себя в руки судьбы. Фортуна в пьесах Шекспира играет роковую роль, и уйти от нее невозможно.