Рефлекс убийцы

Алеша ведь за десять минут обучил с Интернетом справляться! Баба Надя после уж сама «повыдергивала» из Сети статьи про отравителей.

Много полезного узнала.

Ослепла, правда, через час. Но — узнала.

Спасибо технике.

И Алеше за науку.

Надежда Прохоровна распрощалась с ноутбуком — «спасибо тебе, друг любезный», выключила его и, прежде чем со стула встать, любовно провела морщинистой ладонью по крышке черного плоского чемоданчика — «спокойной ночи, спи, хороший».

Кажется, появился у бабушки Нади новый одушевленный электронный друг, с мозгами лучше, чем у утюга и даже у мобильного телефона. «Спи, друг любезный, до завтра».

Прошла Надежда Прохоровна на кухню, заварила успокоительного чая с ромашкой и долго сидела перед неосвещенным кухонным окном, смотрела на беснующуюся по улице метель и думала.

«А не зря ли я грешу на девочку? Не возвела ли на нее напраслину?»

Ну попрощался Миша с подружкой. Сказал — «прости, Шакира». И что такого?

Ничего особенного, если дружили они. Что удивительного, если только с Аней Миша захотел прощаться, последний привет ей передать?

Не с Генриеттой же, право слово, прощаться! Не с мачехой. Не с гендиректором… С подружкой, так похожей на американскую певицу.

Но почему тогда «Шакира» не призналась?!

И почему кто-то ночью в номер приходил?!

Как глупо все… Ведь могла бы Аня сказать: «Мне Мишины слова адресовались, дружили мы». Никто бы ничего не заподозрил, даже после того, как в теле Миши яд нашли!

Миша весь вечер сидел рядом с Разольской, и сейчас, после того как появился конкретный подозреваемый, баба Надя могла бы голову на отсечение дать — не подходила Аня к столику! Мимо бродила, да. Но к столику, да так, чтоб времени хватило подлить в чашку яд, — не было этого. Теперь картинка точно вырисовывается: когда об одном, конкретном человеке пытаешься что-то вспомнить, все четче видится, без лишней людской кутерьмы.

Но почему же Аня не призналась в том, что для Миши она — Шакира?! Почему ночью в чужой номер отправилась?!

Или не отправилась. Про Мишины слова сказать струсила, а в остальном не виновата?

Эх, горе горькое, как тут разобраться, как на человека напраслину не возвести! Вдруг Аня девушка хорошая, после отъезда подлой Галатеи только одна она Мишку и поддерживала?! Только она ему подружкой и осталась?!

Позвонить, что ли, Архипову, сказать — поторопилась я? Увидела в Интернете фотографию вылитой Анечки и ляпнула?

А как не ляпнула? Как правильно все есть? И больно уж пугает решительность убийцы… В ночь сразу после гибели Богрова отправиться еще кого-то травить… Это ж какие нервы надо иметь. И голову. И решительность нешуточную.

Паша Архипов, конечно, парень толковый… Да вот следователь не шибко расторопный попался, может бабе Наде не поверить, а может и дров наломать…

Что делать? Догадается ли следователь, прежде чем Аню допрашивать и к стенке припирать, побольше о ней разузнать? Ведь если Аня Махлакова столько лет людей травила, может быть, за ней уже след есть?

Серийные отравители народ особый… Целые кладбища за собой оставляют… Если Аня Махлакова хоть раз в каком-то деле об отравлении хоть краешком засветилась, есть повод думать — она убийца.

Надежда Прохоровна приняла решение, ополоснула чайную чашку и отправилась спать.

Назавтра день тяжелый предстоял.

Утром, не успев даже толком позавтракать, Надежда Прохоровна позвонила старому знакомцу майору Дулину:

— Здравствуй, Владимир Николаевич, не мог бы ты зайти ко мне? Дело есть важное, не телефонное.

Уж если о ком и могла сказать Надежда Прохоровна — этот милиционер не буквоед и не трус, так это о майоре Дулине. Начальник убойного отдела их района товарищ вдумчивый, серьезный и к бабы-Надиным словам всегда относится серьезно: чтит старушку. Доверяет ее суждениям, не отмахивается, как от маразматички. Коль баба Надя говорит «важное дело»-значит, так оно и есть. Попусту беспокоить не станет, и жалобами на соседей тут не пахнет.

…Майор согласился прийти и часа через полтора уже сидел в большой квадратной комнате пенсионерки за накрытым для чаепития столом, внимательно слушал детальный, продуманный рассказ Надежды Прохоровны о происшествиях и отеле «Мельниково». Запинал его горячим чаем, пряничками закусывал и не перебивал.

— Не мог бы ты, Володя, по-простому, по-свойски обращаясь к начальнику отдела, в итоге говорила баба Надя, — разузнать… Не встречалось ли имя Ани Махлаковой но каким-нибудь делам, связанным с отравлениями? Ведь знаешь, как порой бывает, не угодила ненормальной девчонке какая-нибудь подружка или соперница, и та ей отравы в лимонад плеснула, а? Поспрашивай у своих коллег, поинтересуйся… Может, найдешь чего, вызнаешь? Сделай это, пожалуйста, для меня и для Паши Архипова.

Владимир Николаевич поскреб в затылке, посмотрел на напряженно ожидающую ответа бабушку…

Никогда майору Дулину не забыть один момент… Знойное лето. Пыль и мухи на стекле. От нагоняев голова распухла, и майорские погоны на плечах не крепко сидят: несколько дней назад практически из кабинета майора сбежала подозреваемая в убийстве.