Рефлекс убийцы

Есть! Так и знала!

Надежда Прохоровна, оттолкнувшись от завитка перил, резво выскочила на улицу: вперед, вперед, посмотреть, может, и вправду не померещилось!

Выскочила на крыльцо и…

Ослепла.

Яркое зимнее солнце било лучами со всех сторон: отскакивало снизу от свежих ярчайших сугробов, ломалось на оконных стеклах окрестных домов…

Почти ничего не видя, Надежда Прохоровна протерла глаза варежками — ага, за угол дома почти бегом сворачивает темная мужская фигура.

Есть! Есть! Был злоумышленник!

Надежда Прохоровна тяжело осела на заснеженную лавочку перед подъездом, сумочка скатилась с колен под ноги…

— Э, Прохоровна! Ты чего расселась — застудишься! — Из подъезда вышел Иван Андреевич. Подошел к соседке, наклонился, заглянул в лицо: — Ты как? Здорова?

— Кажется, здорова, — рассеянно ответила Надежда Прохоровна.

Может, до квартиры довести? спросил Тарасов сердобольно.

— Да нет, Ваня, спасибо. — Подняла сощуренные глаза на соседа. — А ты не знаешь, как сегодня Римма Анатольевна в поликлинике принимает?

— Так… вроде бы сейчас. А что случилось, Надя? Может, скорую вызвать?!

— Да нет, Андреич, все в порядке. Иди. Я посижу немного и домой вернусь. Иди, иди, я в порядке, правда.

Недоуменно озираясь на явно прихворнувшую соседку, Иван Андреевич потопал в сторону магазина. Надежда Прохоровна подобрала со снега сумочку, стащила с головы теплую вязаную шапку, протерла ею вспыхнувшее испариной лицо и только тут опомнилась окончательно: «И вправду застужусь! Без шапки-то…»

Поднялась с лавочки, оглянулась — никто большой и черный к подъезду не торопится, — потянулась к дому.

Тяжело опираясь о перила, поднялась на второй этаж, слепо нашарила в кармане связку ключей…

«А чего я, собственно, ожидала? — подумала все еще рассеянно. — Чего Ивана про Римму Анатольевну спрашивала?.. Принимает участковый врач сегодня. Об этом можно узнать, один звонок в регистратуру поликлиники сделав…»

Надежда Прохоровна сняла пальто, поставила на место сапожки — не надо, чтобы Софа догадалась — выходила куда-то из дому подружка, от нее таилась, и тяжело пошаркала на кухню. Подогревать заново чайник, заваривать сладкий, полезный для мозга чай — думать.

Но больше отходить от пережитого испуга.

Как только руки перестали трястись, разыскала в записной книжке телефонный номер кабинета Риммы Анатольевны…

— Здравствуйте, Римма Анатольевна, это Надежда Прохоровна Губкина, — сказала, как только услышала в трубке знакомый голос врачихи. — Мне тут Тамара Павловна от вас звонила… Говорит — какой-то ответ на меня из флюорографии пришел?.. Перепутанный.

Участковый терапевт удивилась, переадресовала вопрос, видимо, сидящей рядом Томе и ответила отрицательно:

— Это вы что-то путаете, Надежда Прохоровна. — Римма Анатольевна была врачом хорошим, душевным, всех подопечных бабушек со своего участка наизусть помнила. (Да и ба-бушки не забывали ее шоколадками-мимозами с праздниками поздравлять.) — Вы уверены, что именно Тамара нам звонила? — спросила озабоченно.

— Да пошутил, наверно, кто-то, — как бы отмахнулась баба Надя. — Спасибо, Римма Анатольевна, всего хорошего. Сама шутника разыщу.

«Звонок, получается совершенно точно, был сделан тем, кто хотел выманить меня из дома», — подумала как-то рассеянно, отстранение. Взбаламученные, ошпаренные страхом керны остывали постепенно, накатывала вялость, даже в сон клонило…

Не в бабы Падины лета такой сумбур пережимать! За пятнадцать минут успела подряд и с жизнью проститься, и в подъезде страха натерпеться, и реальный, в полный рост кошмар увидеть: большого черного мужчину, скрывавшегося за поворотом.

Кто это был?

Наемный киллер, что собирался железякой хрупкий старушечий череп раскроить, а после, обставляя все под ограбление, карманы обшарить?

Ничего особенного по нынешним временам в этом преступлении не усмотрели бы. Отправилась старушка в магазин по утреннему времени. Подъезд пустой, кто на работу ходит, давно прошел, детишки в школу убежали: бац по черепушке — и плачет горестная родня над могилкой ограбленной убиенной бабушки.

Бывает.

Но как же ловко на улицу-то выманили! Ведь голос по телефону — ну точь-в-точь как у Тамары был! Картавый, низкий, торопливый…

Как получилось так, что запуталась Надежда Прохоровна?!

Кого-то в поликлинике подкупили?

Тамаре взятку дали?

Ерунда. Она хоть и немного бестолковая, но порядочная. Пока Настенька к Софе не переехала, уколы бегала делать и даже от денег отказывалась.

Порядочная Тома. Неподкупная.

Так как же тогда это получилось?

О ноги терся Марк Аврелий. Надежда Прохоровна, охая, поднялась с кухонного табурета, положила котику сметанки в миску…

Толстеет котик. Гулять не ходит — трусишка, пришлось кастрировать, теперь бока в оранжерейных домашних условиях нагуливает.

На диету бы его…

«Тьфу! О чем думаю?!»

Тут убийцы вокруг дома шныряют, а она о котовой диете беспокоится!

Села обратно на табурет, поглядела на заснеженный солнечный двор и попыталась представить, как смог убийца разыграть столь достоверный телефонный спектакль.