Рефлексия

- Надо же, бабушка! - вслух повторила тетя Валя и покосилась на обшитую красивыми белыми панелями, такую солидную с виду, стену туалета, скрывающую под финским пластиком разрозненные куски оргалита и картона, возведенную, подобно дачным домикам, из дерьма с опилками. Стену, легко проницаемую для запахов и звуков, так что никакого труда не составляло подслушивать разговоры, ведущиеся в курилке по другую сторону. А тетя Валя любила развлекаться и изучать нравы обслуживающего персонала. Свежеподслушанный разговор Вики и Светы немало ее позабавил, но обращение "бабушка" испортило вкус дня, лишь полстакана портвейна из припрятанной в служебной кабинке бутылки несколько примирило с окружающей действительностью. Следовало как-то оправдать новое обращение или смириться с ним, и тетю Валю потянуло на философию. Считалось, что у нее нет возраста, тетя Валя и все, одни из ее ровесниц на самом деле уже нянчили внуков, другие еще крутили романы и занимались устройством личной жизни, третьи - да, всех не упомнишь... Их было не меньше десяти, тогда, когда жизнь была настоящей. Настоящей в той мере, какую могла обеспечить действительность, ибо действительность-то как раз и являла самое слабое звено, плохо соотносилась с определением "настоящее". Но все помнили о правилах игры и соблюдали их. К примеру, никто не требовал от молодой выпускницы Политехнического института Валечки Завьяловой знания электротехники в солидной организации, прячущейся под названием "почтовый ящик номер такой-то", хотя ей устроили распределение по вызову в данную организацию на должность инженера-электротехника. Свое рабочее место за столом с кульманом Валечка видела не часто, защищая честь "почтового ящика" на слетах, КВНах, выступлениях самодеятельных коллективов, а больше - по линии, называемой комсомольской. Когда требовалось встретить каких-нибудь важных персон и организовать им полноценную неделю отдыха нет-нет, никакой грязи, исключительно по свободному желанию, Валечку сотоварищи вызывали "по комсомольской линии". По той же линии двигали, но в основном мальчиков, на хорошие должности профсоюзных, к примеру, деятелей. И запрос на Валечку поступил не за успехи в электротехнике, а за то, что с третьего курса участвовала в сборной институтской команде КВНа. Знали, знали правила игры. В противовес игровой действительности, чувства, неподконтрольные действительности (потому что были и подконтрольные, взять хоть чувство гордости великороссов, хитро переплетающееся с патриотизмом или чувство опасности, внушенное наступлением холодной войны, развязанной теми еще державами), выступали прямо и открыто, то есть, гулять, так гулять, стрелять - и так далее. Увы, внезапно - для Валечки - игра с отлично отлаженными правилами развалилась, началась другая, без строгих правил, игра, претендующая на действительность подлинную. Без ложных чувств. На деле произошел обмен: чувства перестали выступать прямо, не доверяя себе, давя рефлексией или скепсисом собственных носителей, а действительность пустилась во все тяжкие: стрелять, так стрелять. И вот, вырастают новые молоденькие дурочки, какой в свое время была Валечка, и полагают, что знают о жизни все. Богатые дурочки смеются над бедными дурочками, потому что отсутствие опыта по части развлечений и трат кажется им показателем убожества, отсталости и глупости. Дурочки постарше над дурочками помладше, через три - пять лет роли меняются, младшие хохочут над потугами старших, а в их глазах уже старых, и так до бесконечности. Дурочка, впервые попробовавшая покурить травки или приложившаяся к радостям группового секса, кажется себе удивительно продвинутой и опытной. Дурочка рефлексирующая в подобной ситуации казнится и считает себя навеки - до конца недели - испачканной. А многообещающая тревога увеличившейся шкалы вен. заболеваний! А изобретение тестов на определение отцовства! И кажется дурочкам, "адептшам порока", что можно накопить его механическим путем, простым сложением грехов, количества партнеров и партнерш, отступлением от традиции. Как будто никто из них не читал, а впрочем, и не читал, сочинений несчастного безумного маркиза, посаженного за свои фантазии на цепь, под замок; сочинения и фантазии, которые не вызывают ни страха, ни отвращения, одну скуку, именно из-за механического, безжизненного накопления "греха". Наверняка в институтах так и не отменили все марксистско-ленинские неисчислимые дисциплины, и дурочкам вдалбливают с детства закон перерастания количества в качество. Или подобное знание передается генетически.

Тетя Валя отлакировала философские изыскания очередным полустаканом бодрящего напитка и обратилась к никогда не надоедающей, отшлифованной годами, ненависти, погрузилась в воспоминания о собственной молодости, друзьях и подругах и, конечно, о ней, о Королеве.