Реформа. Как у России получилось

Предположим, чиновник по какой-то причине полагает, что рынок ведет себя неправильно и нужно выращивать больше пшеницы. Отбирает деньги у других производителей, дает фермерам.

Такое перекладывание денег не проходит бесследно. Мы забрали рубль у нормального производителя, а его товар подорожал больше, чем на этот рубль[15]. С другой стороны, фермеру мы дали не весь рубль, а только 50 копеек: нам нужно было покрыть свои расходы на изъятие налога, разработку программ поддержки, создание комиссий и департаментов по выдаче субсидий и надзору за их использованием. И это не считая коррупции. Чиновники обходятся дорого. Плюс деньги могут попасть к неэффективному фермеру и просто пропасть, чего не произошло бы в условиях свободного рынка.

В итоге потребитель немного меньше потратит на хлеб, но за другое заплатит вдвойне. Он будет покупать больше хлеба и меньше того, что было ему нужнее в условиях свободного рынка (скажем, яблок или мяса).

Сами фермеры от субсидий тоже не выигрывают. Они попадают в зависимость от государства. Даже в идеальном обществе без коррупции зависимость эта малоприятна: нужно бояться чиновника, лебезить перед ним. Он царь, решающий, кому дать, а с кого взять.

Без государства же выжить не получится: фермер без субсидии не сможет конкурировать с остальными в цене.

При этом прямая выгода от субсидий быстро пропадет: придут предприниматели из других сфер и снизят норму прибыли до средней по рынку. Зависимость же от государства останется. Если когда-нибудь субсидии будут отменены, уровню производства придется вернуться к нормальным размерам, а значит, лишним не останется места – начнется волна банкротств, кризис.

От введения субсидий пострадает экономика вообще, что отразится и на самих фермерах.

Вот почему просьбы бизнесменов о выдаче субсидий, преференций и вообще любое обращение к государству не просто недальновидны, но скорее даже близоруки.

История великой депрессии

Вред от государственного вмешательства в свободный рынок лучше всего может показать история Великой депрессии США.

Ее описал великий экономист Мюррей Ротбард[16] в монографии «Великая депрессия в Америке»[17]. Это триллер. Страшно в нем редкое сочетание заблуждений и в то же время хороших намерений одних и тяжелейших последствий для миллионов других[18]. Я так много взял из Ротбарда, что этот раздел можно было бы взять в кавычки. Поэтому прошу считать все написанное ниже принадлежащим его перу.

Айн Ренд писала «Атлант расправил плечи» именно с Великой депрессии. Даже используемые ею фразы не выдумка – такими словами и говорили Рузвельт и Гувер. Именно то они и делали.

Итак, Великая депрессия. Ее творец – Герберт Гувер[19]. Сначала как министр торговли (с 1921), потом – как президент (1929–1933), он последовательно направлял США к катастрофе.

Этот путь начался с речи Гувера в 1921 году на одной из правительственных конференций: «Эра пассивного отношения к спадам закончилась. В отличие от предыдущих случаев, на этот раз правительство должно что-то делать».

Здесь нам интересна его программа субсидирования сельского хозяйства, но для полной картины ниже мы посмотрим и на остальное.

В 1916 году с помощью субсидирования государства банки начали выдавать фермерам дешевые кредиты.

Гувер увеличил программу льготного кредитования фермеров до 1 миллиарда долларов. Деньги невероятные, учитывая, что совокупная масса всех денег и всех депозитов США в 1932 году составляла всего около 45 миллиардов долларов[20].

Так фермеры получили ложный сигнал к тому, чтобы увеличивать посевы.

Гувер заставил железнодорожные компании снизить тарифы для фермеров на 10 %, чтобы помочь фермерам западных штатов. Это тоже форма субсидирования: у фермеров уменьшаются затраты, они начинают больше производить. При этом тариф фермеров переложили на других производителей, пользующихся железной дорогой.

Специальная комиссия 1921 года рекомендовала создание фермерских кооперативов, предоставление им больших среднесрочных кредитов, понижение железнодорожных тарифов, увеличение количества зернохранилищ и расширение исследовательских работ.

Правительство выделяло большие деньги на закупку семенного зерна для регионов, где случился неурожай.

В итоге производство зерна постоянно росло, потребность же людей в еде осталась той же. Учитывая неизменность спроса, начала падать цена. Фермеры заволновались: увеличивая производство за счет дешевых кредитов и субсидий, они рассчитывали на сохранение цены.

Пробовали бороться со снижением цены – заключать соглашения об ограничении засевов и придерживании зерна от продажи[21].

Это не имело эффекта. Изъятие пшеницы с рынка привело к тому, что падение цен только продолжилось. Добровольная организация картелей не работала. Фермеры оказались на грани банкротств.

Государство сочло, что проблему можно решить, если дать еще денег. В 1923 году был принят Закон о сельскохозяйственных кредитах, закрепляющий масштабную систему федерального кредитования фермеров.

Порочный круг замкнулся.