Реформатор

— Может, просто перережем постромки и уйдем верхами?

— Рано тачанку бросать. Мы еще побарахтаемся. Гони.

— Понял.

Это да. Узкий проход их единственный шанс. Хотя-а-а-а…

Сразу трое половцев полетели кубарем. Остальные начали осаживать лошадей, развернулись и, яростно нахлестывая их, помчались в обратную сторону. А вслед им из-за взгорка выметнулся отряд человек в десять. Всадники привстали в стременах и пускали по беглецам стрелы. Вот еще один полетел кубарем. Еще…

Антон остановил разгоряченных лошадей и, развернувшись, шагом двинулся в сторону ушедшей дружины. Пока непонятно кто это, особисты, которые постоянно рыщут в степи как волки, или заставские. Но однозначно это свои.

— Что, братцы, наклали полные порты? — весело осклабился подъехавший к ним заставский.

В поход призывали только треть из их числа. Даже когда в прошлом году пришлось биться с Шаруканом в чистом поле, Пограничный подмели чуть ли не под чистую. Заставы Романов трогать не стал. Взял строго оговоренное число воев. Так же было и сейчас. Эти парни патрулировали прилегающую местность. Обычная практика.

— Ты за своими портками следи. За наши не переживай, — с ленцой отмахнулся Антон.

— О, каков герой. Может, еще расскажешь, куда вы так поспешали?

— К Топкому оврагу.

— Так там же только через реку.

— Зато переход узкий и можно дать бой, — с таким видом, словно идея принадлежит именно ему, возразил Горшков.

— Во-она как, — протянул заставский.

— А т-ты как думал, — подбоченился Антон.

— Я думаю, что тачанки эти — зряшнее баловство. Недодумал чего-то в этот раз Михаил Федорович. Боевая повозка, та еще да. А вот это, — заставский пренебрежительно махнул рукой.

— Всякому оружию есть свое время и место. Есть сильная сторона, а есть слабая. И тачанки себя еще проявят, — возразил Андрей.

— Ну, может, и так. Воевода пока вроде бы не ошибался.

Из половцев не ушел никто. Парочку сумели захватить в плен ранеными и порасспросить. Как выяснилось, это были разведчики. Позарились они не только на доспехи и оружие, которые у пограничников неизменно были хорошего качества. Кроме этого, они хотели захватить пленника. Ну и о ближайших планах Шарукана поведали. Вообще кочевряжились они недолго. Ну или заставские умели спрашивать.

Дальнейший путь прошел без происшествий. Сменяя рысь шагом, они в течение часа сумели догнать дружину. Боевые повозки продвигались четырьмя колоннами в шахматном порядке. Это результат наработанного за месяц опыта. Из такого построения было куда проще выстроить как круг, так и каре. И даже если не успеть составить повозки, войско получается куда компактней, чем вытянувшись в одну линию.

В настоящий момент дружина и союзная кавалерия стали лагерем на дневной привал. Причем данное обстоятельство использовали с двойной выгодой. С одной, приготовление обеда и отдых. С другой, обустройство укрепленного лагеря. Сейчас у ополченцев это получается не в пример лучше, чем месяц назад. На все про все уходит не больше получаса. Разве только рвом не окапываются. Но на ночной стоянке непременно.

Горячая еда — дело хорошее. Сухомятка, она никуда не уйдет. Так что если есть возможность нормально поесть, нечего от этого отказываться.

Въезд в лагерь через довольно широкий проем, перекрываемый двумя повозками. Сейчас он открыт, а потому они проехали беспрепятственно. Выстроившиеся в рядок четыре тачанки нашли без труда. Пристроили свою, и Андрей поспешил с докладом.

— Чего так долго? — недовольным тоном встретил его десятник.

— В мастерских решили сменить сразу все рессоры. Вот и ждали, пока их подвезут на подводах. Да потом сама работа, — ответил Греков.

— Понятно. Каша еще горячая, ешьте, пока не тронулись.

На ладье готовят в одном большом котле на всю полусотню, а потом едят из деревянных или керамических мисок. На суше из-за дефицита воды ситуация иная. Тут кошеварят в одном котле на десяток, откуда дружно и едят. Посуды получается мыть нужно меньше, что только приветствуется.

— Мне бы сначала к воеводе, — проинформировал десятника Андрей. — В степи на разведчиков половецких напоролись. Хорошо хоть заставские подоспели. Не то не вырвались бы. Только и того, что огрызнуться могли.

— Весело там у вас было. Поторопись. Не то, не ровен час, прикажут выступать.

— Слушаюсь.

Андрей кивнул Антону и поспешил в центр лагеря к установленному тенту, под которым расположился воевода. Товарищ понимающе подмигнул и полез в ящик с личными вещами за рукомойником и мылом. Варят его в Пограничном регулярно и к чистоте приучают сызмальства. Входит оно и в довольствие призывников, и в вещевом мешке у ополченцев быть обязано. И посуда моется с ним же.

— Дозволь доложить, воевода, — представ перед Романовым, обратился Греков.

— Слушаю тебя, Андрей.