Реформатор после реформ: С.Ю. Витте и российское общество. 1906–1915 годы

Важно упомянуть о некоторых действиях цензуры в связи со смертью опального сановника. В частности, был запрещен к показу документальный фильм «Похороны графа С.Ю. Витте», снятый известным оператором А. Дранковым[807]. 3 марта руководство Суворинского театра решило вновь поставить пьесу «Большой человек». Очевидно, театр рассчитывал воспользоваться всплеском общественного интереса к фигуре почившего сановника. Премьера была назначена на 9 марта[808]. 5 марта в «Биржевых ведомостях» появилась редакционная статья, в которой анонсировалась будущая постановка. Главный герой напрямую увязывался с покойным государственным деятелем: «В герое пьесы, т. е. “большом человеке”, все узнали графа Витте. Близость автора пьесы к покойному графу, знание им описываемой среды и участие в событиях 17 октября давали пьесе жгучий, злободневный интерес»[809]. Между тем эту статью написал не кто иной, как сам автор «Большого человека». В письме к редактору «Биржевых ведомостей» М.М. Гаккебушу (Горелову) Колышко просил его опубликовать в газете свою заметку по поводу предстоящей премьеры и среди прочего добавлял: «Мне совестно, что я сам о своей пьесе написал, но этим я избавляю редакцию от труда»[810]. Однако, по свидетельству одного из столичных театральных изданий, в связи с войной «постановка была признана несвоевременной»[811]. Очевидно, эти меры правительства, как и реакция императора на смерть реформатора, обуславливались отношением Витте к войне.

Уже 28 февраля несколько газет сообщили о неожиданной кончине бывшего министра финансов. Но шквал публикаций пришелся на 1 марта. В этот день только в семнадцати ежедневных газетах вышло 102 статьи или заметки, связанных с именем Витте (см. приложение 2, таблицу 1). Лишь к 8 марта можно было наблюдать спад интереса газетчиков к почившему сановнику (см. приложение 2, график 1).

Из приложения 3 (см. таблицу 2) видно, что наиболее активно о Витте писали две газеты – столичные «Биржевые ведомости» и московское «Русское слово» (28 и 27 публикаций соответственно). «Русское слово» вдобавок было самой распространенной российской газетой. Финансово ее поддерживали крупные предприниматели, что отражалось на позиции редакции. Выдающийся публицист и редактор «Русского слова» В.М. Дорошевич называл его «газетой здравого смысла», открещиваясь от идеологических предпочтений[812].

Оба издания тем не менее считались в Петрограде занимающими сторону опального министра, здесь работали приближенные к Витте журналисты. К примеру, из пятнадцати статей о Витте, вышедших в «Русском слове» 1 марта, семь были написаны известным журналистом А.В. Румановым[813]. Среди провинциальной прессы наибольшую активность в связи со смертью Витте проявили одесские издания (см. приложение 3, график 2). Большáя доля статей в этих изданиях была перепечатана из столичных газет. Видимо, такое внимание к смерти Витте обуславливалось особым отношением одесситов к земляку.

Необычайную полярность и разнообразие оценок министра-реформатора в некрологах признавал правовед Н.С. Таганцев в статье, написанной уже в советское время, спустя почти десять лет после рассматриваемых событий[814]. Авторами статей о Витте были не только популярные публицисты и редакторы газет. Многие крупные общественные деятели и известные политики выступали с письмами и воспоминаниями о нем, причем некоторые использовали сразу несколько газетных трибун. К примеру, известный ученый и политический деятель, член партии прогрессистов М.М. Ковалевский напечатал похожие статьи в трех разных изданиях[815]. По едкому выражению «Московских ведомостей», он превратился «в какое-то газетное бюро»[816]. Публицист правого толка Л. Либерман в письме к редактору «Русских ведомостей» (а Ковалевский являлся одним из постоянных авторов этой газеты) критиковал издание: «Прискорбно было читать некрологи С. Витте – этого прохвоста-провокатора, составленные М. Ковалевским, что усугубляется еще тем, что некрологи были писаны не для одной Вашей газеты, а для “Речи”, “Русского слова” и “Биржевки”[817], а быть может, и еще в какие газеты. Для меня, знавшего лично С[ергея] Юл[ьевича], и не мундирного, а dishabille[818], прискорбно было читать эти некрологи»[819].

Почти сразу после смерти реформатора в одной из провинциальных газет появился сатирический фельетон под названием «Общий единомышленник», довольно точно отражавший в целом смысл некоторых статей о Витте:

«Мертвые сраму не имут».

Поэтому, вероятно, на них и можно валить, что вздумается.

Сейчас «валят» на покойного графа Витте.

Редакция повременного органа цеха заплечных мастеров – «Заткни глотку» – в пространной «передовой» пишет:

«Мы никогда не одобряли уклончивой и двусмысленной политики графа С.Ю. Витте; строй исповедовавшихся им идей был нам совершенно чужд. В одном только покойный граф Портсмутский был нашим единомышленником: спасение России он, согласно с нами, видел в избавлении нашего отечества от засилия инородцев».

Статья подписана: «Фр мберг»[820].