Реформация

Светское духовенство, если мы будем снисходительно относиться к наложничеству, представляет собой лучшую картину, чем монахи и монахини. Главным грехом простого приходского священника было его невежество,46 Но он слишком плохо оплачивался и много работал, чтобы иметь средства или время для учебы, а благочестие людей говорит о том, что его часто уважали и любили. Нарушения священнического обета целомудрия были частым явлением. В Норфолке, Англия, из семидесяти трех обвинений в недержании мочи, поданных в 1499 году, пятнадцать были выдвинуты против священнослужителей; в Рипоне из 126 — двадцать четыре; в Ламбете из 58 — девять; то есть церковные преступники составляли около 23 процентов от общего числа, хотя духовенство, вероятно, составляло менее 2 процентов населения.47 Некоторые исповедники вымогали сексуальные услуги у кающихся женщин.48 Тысячи священников имели наложниц, в Германии — почти все.49 Предполагалось, что в Риме священники содержали наложниц; по некоторым данным, число проституток там составляло 6000 при населении не более 100 000 человек.50 Cнова процитируем католического историка:

Неудивительно, что, когда высшие чины духовенства находились в таком состоянии, среди регулярных орденов и светских священников пороки и нарушения разного рода становились все более распространенными. Соль земли потеряла свой аромат….. Но ошибочно полагать, что в Риме развращенность духовенства была сильнее, чем в других местах; существуют документальные свидетельства безнравственности священников почти в каждом городе итальянского полуострова….. Неудивительно, что, как с горечью свидетельствуют современные авторы, влияние духовенства упало, и во многих местах к нему почти не проявляли уважения. Их безнравственность была настолько грубой, что стали раздаваться предложения в пользу разрешения священникам жениться.51

Справедливости ради следует заметить, что похотливые священники считали наложничество не распутством, а почти всеобщим бунтом против правила безбрачия, навязанного безвольному духовенству папой Григорием VII (1074). Как греческая и русская православная церковь после раскола 1054 года продолжала разрешать браки своим священникам, так и духовенство Римской церкви требовало того же права; а поскольку каноническое право их церкви отказывало в этом, они брали наложниц. Епископ Анжерский Хардуэн сообщал (1428 г.), что духовенство его епархии не считало наложничество грехом и не пыталось скрыть, что пользуется им.52 В Померании около 1500 года такие союзы признавались народом как разумные и поощрялись им как защита для своих дочерей и жен; на общественных праздниках почетное место, как само собой разумеющееся, отводилось священникам и их супругам.53 В Шлезвиге епископ, пытавшийся объявить эту практику вне закона, был изгнан из своей резиденции (1499 г.).54 На Констанцском соборе кардинал Забарелла предложил, что если не удастся подавить наложничество священников, то следует восстановить брак священнослужителей. Император Сигизмунд в послании к Базельскому собору (1431 г.) утверждал, что брак духовенства улучшит общественную мораль.55 Современный историк Платина, библиотекарь Ватикана, цитировал Энея Сильвия, говоря, что есть веские причины для безбрачия духовенства, но есть и более веские причины против него.56 Нравственная история священства до Реформации предстает в лучшем свете, если рассматривать священническое наложничество как простительный бунт против жесткого правила, неизвестного апостолам и христианству Востока.