Реформация

Все сословия, кроме купцов и пролетариев, жили в деревне столько времени в году, сколько могли. Замки, которые с появлением пушек перестали быть обороноспособными, постепенно превращались в усадьбы. Кирпич пришел на смену камню, но скромные дома по-прежнему строились из дерева и грязи. Центральный зал, некогда использовавшийся для всех целей, утратил былые размеры и великолепие и превратился в вестибюль, выходящий в большую гостиную, несколько маленьких комнат и «drawte chamber» или (с) гостиную для интимных бесед. На стенах богатых домов висели гобелены, а окна — иногда из витражного стекла — освещали некогда мрачный интерьер. Дым от очага, который раньше выходил через окно, дверь и крышу, теперь собирался в трубу, а массивный камин придавал гостиной благородство. Потолки могли быть деревянными, полы — плиточными; ковры по-прежнему были редкостью. Если мы можем доверять скорее литературному, чем точному Эразму,

Почти все полы сделаны из глины и камыша с болот, так небрежно подновленные, что фундамент иногда остается на двадцать лет, храня под собой плевки, рвоту и вино собак и людей, пиво… остатки рыб и прочую мерзость, не поддающуюся описанию. Отсюда, с переменой погоды, выдыхается пар, который, по моему мнению, далеко не полезен».27

Кровати были роскошными, с резьбой, покрывалом с цветами и балдахином. Обеденный стол в комфортабельных домах представлял собой гигантский шедевр из резного ореха или дуба. Рядом с ним или в зале стояли буфет, сервант или комод, где «наряжали» столовую посуду, то есть расставляли ее для демонстрации или украшения. Для приема пищи предпочитали «парлер» — комнату для разговоров.

Чтобы сэкономить масло, основные приемы пищи происходили в светлое время суток: «обед» в десять утра, «ужин» в пять вечера. За столом мужчины надевали шляпы, чтобы длинные волосы не попадали в еду. Вилки предназначались для особых целей, таких как подача салата или поджаривание сыра; их использование в английском языке на современный манер впервые появляется в 1463 году.28 Нож предоставлялся гостю, который носил его в коротких ножнах, прикрепленных к поясу. Этикет требовал, чтобы пищу подносили ко рту пальцами. Поскольку до середины XVI века ручные платки не использовались, мужчин просили сморкаться той рукой, которая держала нож, а не той, которая подносила еду.29 Салфетки были неизвестны, и обедающих предупреждали, чтобы они не чистили зубы о скатерть.30 Еда была тяжелой; обычный обед знатного человека включал пятнадцать или двадцать блюд. Великие лорды держали большие столы, ежедневно кормя сотню приближенных, гостей и слуг; Уорвик Королевский использовал шесть волов в день для своего стола и иногда кормил 500 гостей. Мясо было национальной пищей; овощи были в дефиците или вовсе отсутствовали. Пиво и эль были национальными напитками; вино не было столь обильным и популярным, как во Франции или Италии, но галлон пива в день был обычной нормой на человека, даже для монахинь. Англичане, по словам сэра Джона Фортескью (ок. 1470 г.), «не пьют воды, разве что в определенные моменты по религиозным соображениям или для покаяния». 31

Одежда аристократии была великолепна. Простые мужчины носили простое платье или капюшон, или короткую тунику, удобную для работы; состоятельные люди предпочитали меховые и пернатые шапки, цветистые мантии или модные куртки с оттопыренными рукавами и узкие высокие рукава, которые, как жаловался пастор Чосера, «выпячивают… ужасные раздутые члены, что кажется…. грыжей, и выпирают ягодицы… как задняя часть обезьяны в полнолуние». У самого Чосера, когда он был пажом, был пламенный костюм, один рукав которого был красным, а другой — черным. Длинные остроносые туфли XIV века исчезли в XV, и туфли стали округлыми или широкими в носке. Что касается «возмутительного наряда женщин, то, видит Бог, хотя лица некоторых из них кажутся вполне целомудренными и благородными, однако по «ужасной неупорядоченной скудости» их платьев можно судить об их «похотливости» (развратности) «и гордости».32 Однако на дошедших до нас изображениях представительницы прекрасного пола затянуты в множество одеяний от ушей до ступней.