Реформы Ивана Грозного. (Очерки социально-экономической и политической истории России XVI в.)

При назначении на должности наместнического аппарата правительство вынуждено было считаться с существованием местничества. Поэтому наместничества в наиболее крупных городах захватывали представители знатнейших княжеско-боярских фамилий. Так, среди новгородских наместников прежде всего мы встречаем князей Шуйских и их родичей (Горбатых, Ростовских и др.). Василий Васильевич Шуйский, например, был в Новгороде наместником в 1501–1506, 1510–1512, 1514 и 1518 гг., а в 1514 г. был первым смоленским наместником [762]Иван Васильевич Шуйский в 1512 г. — в Рязани, в 1514–1519 — в Пскове, в 1520–1523 — в Смоленске, в 1534 — на Двине, а в 1540 г. — в Москве. В 1535 г. на Двине, а в 1538, 1541, 1548 гг. в Новгороде на наместничестве сидел Иван Михайлович Шуйский. Неслучайно поэтому в годы княжеско-боярской реакции новгородские феодалы одно время поддерживали группировку Шуйских. В Новгороде и Пскове одновременно находилось по два наместника, обладавших равными правами. Засилье княжат и боярства на важнейших наместничествах отражало неизжитость элементов феодальной раздробленности в местном управлении и мешало централизаторской политике русского правительства.

В первой половине XVI в. уже предпринимались серьезные меры по ограничению власти наместников. Постепенно утверждается правило погодной смены наместников и волостелей. Из их юрисдикции изымалось население иммунистов (как монастырей, так и светских феодалов), «оприч душегубства и розбоя с поличным» [763]. Для решения тяжб «смесных» (особенно поземельных) великий князь часто назначал собственных представителей, таким образом сужая компетенцию наместнического суда и в этой области. Судом по делам, касающимся непосредственно светских и духовных феодалов, ведал теперь сам великий князь или «боярин введеный» (часто дворецкий) [764]. Суд наместника в черносошных волостях и на посадах ограничивался обязательностью участия в судопроизводстве старост и «лучших людей». При этом в специальных (наместничьих) грамотах, выдававшихся представителям местного населения, тщательно регламентировались как судебные штрафы, так и всякие иные поборы, шедшие с черных волостей и посадов в пользу наместников [765]. Размер наместничьего корма фиксировался и в «доходных списках», которые получали наместники и волостели, вступая в исполнение своих должностей [766].

Центральным органом, контролировавшим судебно-финансовую деятельность наместников, была государева казна (иногда областной дворец) с ее штатом дьяков, имевших иногда специальные «кормленые» функции (о них мы узнаем из статей 72, 75 Судебника 1550 г., основывающихся, очевидно, на практике предшествующего времени) [767]. Эти дьяки выдавали уставные грамоты и доходные списки, наблюдали за правильностью суда наместников и волостелей; получая от них «судные списки», подготовляли (в случае надобности) спорные дела для «доклада» государю или «введеному боярину» (или дворецкому).

Начало губной реформы (около 1538–1539 гг.), согласно которой дела о душегубстве и разбое передавались из рук наместников губным старостам, выбиравшимся из числа местного дворянства, было в то же время началом ликвидации наместничьего управления и зарождением местных органов сословного представительства [768].

В 30-х годах XVI в. в связи с осложнением внешнеполитического положения России (набеги крымских и казанских татар, война с Литовским государством) потребность обороны заставляла русское правительство отправлять чуть ли не ежегодно в порубежные города специальных воевод, возглавлявших гарнизоны городов-крепостей. Особенно часто посылались воеводы в Коломну, Каширу, Серпухов, Тулу, Рязань, Нижний Новгород, Муром, Кострому и другие города [769]. Воеводы руководили обороной крепостей и ведали вооруженными силами в города [770]. Часто они назначались из числа местных наместников и поэтому военная власть сочеталась иногда у них с гражданской. В ряде городов (как, например, в Рязани) иногда среди воевод были как наместники, так и специально присланные лица1, а в иных случаях (например, в Туле, Калуге) воеводы назначались только из числа наместников [771]. Таким образом, в порубежных городах подготовлялась замена власти наместников военно-административным управлением воевод.

Ограничение власти наместников было сопряжено и с увеличением политического влияния дворянства на местах и с усилением централизации местного управления (особенно ярко выразившимися в появлении в начале