Регент. Право сильного (СИ)

— Знакомлюсь, — пояснил он. — Ты хочешь узнать, кто ты. Но я и хочу того же. Хочу быть с тобой, не направляя, но следуя рядом, поддерживая, если это возможно. Ты не доверяешь мне, согласен, вполне заслуженно. Но окажись на моем месте кто-либо иной: торговец с рынка, мальчишка-зеленщик, рыбак с пристани или благородный отпрыск знатного рода, — он нарочито выпятил грудь, задрал нос едва не к самому потолку и прошелся по коридору туда-сюда, заставив ее робко улыбнуться, — ты бы позволила ему представиться и заговорить.

— Ликит…

— Да, благородная госпожа, чьего имени я не знаю?

— Это глупо!

— Возможно, — очень серьезно кивнул он, глядя ей прямо в глаза. — Но не попытаться исправить то, что я испортил, будет глупо вдвойне.

Они замолчали, взвешивая “за” и “против”, задаваясь сотней вопросов и не находя даже пары ответов. Наконец Сурия заговорила:

— Я ничего не могу тебе пообещать.

— Согласен, — шаг вперед.

— И не хочу делать выбор сейчас.

— Как скажешь, — еще ближе.

— Пообещай, что не станешь торопить меня, удерживать или пытаться изменить мои решения.

— Обещаю, — он осторожно коснулся ее руки.

— Тогда, — она поклонилась со всем уважением, но как равная равному. — Меня зовут Сурия бинт Лейс.

Леди Мейрам бинт Латиф бен Шихаб ал-Хафс, ныне носящая имя Лэнгтон, вошла под своды Золотого дворца с гордо поднятой головой. Эхо ее шагом множилось, отражаясь от мозаичных полов и украшенных причудливыми узорами стен, гуляло под куполами комнат и таяло, вырвавшись сквозь резные ставни в пышные сады.

Обитатели дворца расступались, давая дорогу золотоволосой красавице, склоняясь перед ней, шепча вслед слова приветствия. Одним Мейрам улыбнулась, на других не бросила даже случайного взгляда. О, сестра Сабира знала наизусть ритуалы и традиции, привычки и устои Золотого двора, понимала цену всем этим подобострастным улыбкам, цветистым речам и почтительным поклонам.

Когда-то она ненавидела все это великолепие, позже научилась боялась его, теперь же играла чужими страхами с той же легкостью, как некогда играли с ее собственными. Тени прошлого уже не давили на сердце, даже воспоминания о брате притупились, оставив в памяти болезненную, но все же заживающую рану.

Длинная галерея, расчерченная косыми тенями и полосами света. Мраморная лестница, укрытая роскошным ковром. Круглый зал с десятком стрельчатых окон, забранных витражными стеклами. Яркие цветные пятна на желтом с алыми прожилками камне, искристые блики на стенах. Массивные резные двери темного дерева, скованные железными запорами, украшенные золотом, надежно отсекающие императорское крыло от прочих комнат.

И люди, терпеливо ожидающие права ступить на самую охраняемую часть Золотых Земель.

— Миледи, какой счастье видеть вас во дворце снова. Вы подобны солнцу в хмурый зимний день, ваше возвращение — глоток чистой прохлады в летний зной…

Она даже не оглянулась. Пусть гадают, что у нее на уме и что сулит им возвращение сестры сиятельного Сабира. Она спешила к единственному человеку, которого по-настоящему хотела увидеть.

— Мейрам, ты? Откуда?! — изумилась Арселия, крепко обнимая подругу.

— Решила, что сейчас тебе требуется поддержка, — просто ответила та.

— Но ведь ты хотела покинуть Дармсуд.

— Успею еще, — ее прекрасные голубые глаза внимательно осмотрели императрицу. — Север подождет: у Малкона остались незавершенные дела, и я решила воспользоваться этой задержкой, чтобы увидеть тебя.

— А как же? — Арселия не договорила, опасаясь сказать слишком много.

— Не тревожься, — Мейрам поняла и так. — Будь что-то неладно, я бы не приехала. Так жаль, что меня не было рядом с тобой в эти дни. Скорблю вместе со всеми, смерть Илияса — огромная утрата для империи. Однако мы все еще живы и должны двигаться дальше. Как здоровье сиятельного Адиля?

Она расспрашивала обо всем подряд, казалось, ей интересны даже самые несущественные детали жизни ребенка. Арселия отвечала сперва скованно, затем все больше и больше увлекаясь. Когда время приблизилось к полудню, Мейрам решительно поднялась и потянула императрицу за собой.

— Я хочу, чтобы мы прогулялись по городу. Этот дворец все силы может выпить.

— Честно сказать, у меня нет желания. Вчерашний день, похороны… это изматывающе.

— Желание и не появится, если сидеть в четырех стенах, — уверенно заявила Мейрам, подзывая Гайду. — Подготовьте госпоже теплую накидку, сегодня ветер с гор.

Мейрам решительно увлекла подругу прочь от дворца. Вдвоем, не считая обязательного сопровождения из служанок и стражи, они довольно долго плутали по лучшим улицам торгового квартала, любуясь россыпью тканей, посуды и украшений. Холодное дыхание близкой зимы оказалось целительным, хотя и пронизывающим. Невысокое солнце скромно пробивалось сквозь облачную завесу, то и дело пуская на землю светящиеся косые лучи.

Впрочем, довольно скоро женщины начали замерзать. Возвращаться обратно не хотелось, и Мейрам предложила зайти в одну ювелирную лавку: