Регент. Право сильного (СИ)

— Вы обещали защитить нас! — выкрикнула Арселия, не в силах совладать с эмоциями. — Говорили, что сыну ничего не угрожает, пока вы рядом, пока я вас поддерживаю! — она яростно толкнула Ульфа в грудь, заставляя отступить на шаг. — Так уходите! Вы не нужны мне, раз ваше слово стоит не более шахи*! Лжец! Обманщик! Предатель! А может, это ты и подстроил? Решил, что так будет проще? Хочешь этот проклятый венец? Так забирай его! Забирай и уходи обратно в Недоре! Ты ненавидишь и мою страну, и мой народ, и наши обычаи! Убирайся! Пусть столицей империи станет твой любимый Кинна-Тиате**, а лучше — острова. Они еще дальше, там ты сможешь забыть о песках юга, обо мне и Адиле! — удары сыпались один за другим, но Ульф даже не пытался сдержать ее. — Почему ты остановил меня в тот день, не дал выпить яд? Не позволил оборвать все одним махом! Я была готова умереть, я бы ушла, навсегда забыв об этом постоянном ужасе!

Адиль испуганно застыл, скорчившись в кресле, и боясь издать хотя бы звук. Руки его сжимали стакан изо всех сил и заметно дрожали. А по лицу Арселии струились горячие слезы, перед глазами все плыло. Она едва не упала — ноги отказывались слушаться. Ульф хотел поддержать ее, но она отшатнулась:

— Не приближайся ни ко мне, ни к моему сыну!

Снаружи снова поднялся шум, из полутьмы вынырнул Ликит — сонный, растерянный и слегка перепуганный. Отодвинув парня в сторону, через порог шагнул вернувшийся стражник.

— Милорд, покушение. Весь гарем взбудоражен. В комнате сиятельного господина остался преступник. Пока жив и цел, но вас срочно вызывают туда.

— Спасибо, Эйрик, — Ульф с трудом оторвал взгляд от Арселии. Губы его сжались в тонкую линию, лоб пересекла глубокая морщина. Он заговорил быстро и отрывисто: — Ты и Акке остаетесь тут. Глаз с сиятельного и императрицы не спускать, это понятно? Ни при каких обстоятельствах! Снаружи поставь четверых, еще двое — на балкон. Немедленно пошли Вегарда за лекарем. Юному господину и его матери нужна помощь. Никто, кроме меня и Шейбы бен Хайри не должен войти сюда. Если с Арселией или Адилем что-то случится — я лично тебе голову снесу. Да, и попроси лекаря не уходить, пока я не вернусь.

Стражник вытянулся в струнку и тут же исчез в полумраке, чтобы передать указания. Ульф молча подошел к столу, взял пояс с мечом, застегнул, проверил ход клинка. Сверху накинул куртку и направился к выходу. Арселия опустилась на кресло рядом с Адилем и замерла, неподвижно глядя в одну точку. С ее губ не сорвалось более ни единого слова.

У порога Ульф обернулся, в глазах его плескалась самая настоящая боль, а голос прозвучал сипло и глухо:

— Простите, что вынужден уйти. Мои люди о вас позаботятся.

В комнату уже входили гвардейцы, занимая указанные места. Императрица даже не пошевелилась, будто все происходящее ее более не интересовало. Руки у нее мелко дрожали, костяшки пальцев покраснели от бестолковых ударов, слезы градом катились по бледному лицу.

— Моего сына чуть не убили, — прошептала она самой себе, — чуть не убили…

***

— Разойтись!

Регент в сопровождении оруженосца и нескольких гвардейцев появился в просторной зале, примыкающей к спальне Адиля. Обитатели гарема, те, кто полюбопытнее, бросились врассыпную, предпочитая не стоять на пути разъяренного северянина. Сонные наложницы и слуги, напряженные евнухи, откровенно перепуганные стражники тут же смолкли и отступили к стенам, не спеша, впрочем, уходить окончательно. Только двое гвардейцев у самых дверей, северяне, обрадовались появлению Ульфа.

— Лорд регент, преступник все еще в комнате.

— Почему до сих пор не схватили его?

— Нужно вызвать кого-то знающего. Там… в общем, смотрите сами. Только не переступайте порог, это может быть опасно.

Ульф распахнул створки — и замер в изумлении. Комната Адиля больше походила на лес, переживший бурю и горный обвал одновременно. Все пространство внутри было прошито острыми пиками колючих ветвей и густо переплетенных лиан, да так, что не везде хватало места, чтобы сделать шаг. Но не это было самым завораживающим.

В центре комнаты пространство вращалось, двигаясь медленно и плавно, будто реки прозрачной смолы, текущие в разные стороны. Все, что попадало внутрь этих потоков, было искажено и вело себя совершенно неожиданным образом: мрамор пола, ставшего мягким, словно горячий воск, капал вверх, а резной потолок смазывался, закручивался витиеватыми клубами, не хуже дыма из курительниц, и сползал вниз. Острые ветви и лианы же шевелились подобно змеям, медленно, но верно, оплетая человека, застывшего в центре этой жуткой паутины.

— Найдите дежурного жреца, а еще лучше — Илияса. Я хочу получить этого человека, — он указал на пленника, почти задохнувшегося в объятиях обезумевших растений, — живым и способным разговаривать.

Он отступил на шаг и закрыл за собой двери, обвел взглядом притихшую толпу.

— Где охрана сиятельного? Кто стоял на посту? Кто из служанок должен был остаться сегодня с Адилем?

Ему не ответили. Тяжелое молчание повисло в воздухе, как занесенный топор.