Регина(СИ)

А вот это было уже оскорблением. Марго задохнулась от возмущения и попыталась испепелить мужа разгневанным взглядом:

— Что вы хотите этим сказать, Анрио?

— Только то, дражайшая моя супруга, что вашими устами говорит банальная зависть, которая так не к лицу коронованным особам.

Марго изменилась в лице, прошипела громко и угрожающе:

— Вы забываетесь, Анрио. Я не позволю вам оскорблять меня сравнением с одной из ваших любовниц!

— Вам ли говорить о нравственности, моя дорогая? Вам, кого весь Париж называл Королевой шлюх! — Генрих, решил, видимо, до конца отстаивать честь графини де Ренель, покорившей его сердце и волей случая так и не ставшей тем, кем назвала её Марго.

— Так значит, это правда?! — вскрикнула Марго, нимало не заботясь о том, что подумают свидетели этой милой семейной разборки, — Слухи, что графиня метит на моё место? И каким же образом вы оба собираетесь от меня избавиться?

— Вы бесплодны, ваше величество, — беспощадно парировал он, — и церковь в таких случаях без возражений даёт развод. Королю нужен наследник и если вы не можете его дать, то я имею полное право подыскать другую королеву.

Время его пылкой и безоглядной влюблённости в очаровательную дочь Екатерины Медичи прошло уже давно. Ни один из них не хранил верности другому, что, впрочем, было при дворе в порядке вещей. Остались лишь давние семейные дрязги и взаимные упрёки. Марго, сама не догадываясь о том, наступила на больную мозоль Генриха. Он уже не единожды пожалел о том, что так неосмотрительно связал свою жизнь с одной из Валуа — болезненной, вырождающейся, неспособной к продолжению рода семьи. Да, в своё время брак с Маргаритой Валуа спас его от участи родителей — Антуана и Жанны Бурбон, — которых убрала с дороги Екатерина Медичи. Но всё чаще он задумывался над словами верного д'Обинье о том, что в Клермонах тоже течёт королевская кровь и если бы королевой была Регина, Генрих Наваррский гораздо больше выиграл бы. И мысль о разводе с Марго, до сих пор не родившей ему наследника и, судя по всему, вовсе не способной к этому, прочно засела у него в голове. Да, пожалуй, Регина де Ренель гораздо лучше справилась бы с ролью королевы, а Бюсси, столь популярный во Франции и среди молодого дворянства, и в армии, помог бы Генриху справиться с Валуа.

Глотая злые слёзы, Марго спешно удалилась к себе и уже в своём кабинете дала волю ярости. С того самого дня, как её угораздило вытащить из обители урсулинок эту змею Регину, все и каждый словно взяли себе в привычку сравнивать их. И всегда чаша весов склонялась в пользу более молодой и менее опытной девчонки-графини. И даже Бюсси, которого Марго рассчитывала крепче привязать к себе тем, что оказывала протекцию его сестре, в конце концов намертво прикипел всем сердцем к этой мерзавке. Да и сама Регина, едва освоившись в Париже, дала волю своим амбициям и вековечной клермоновской гордыне и спелась с хромой интриганкой Монпасье. Демарш Генриха Наваррского был последней каплей в чаше невеликого терпения молодой королевы. Марго, никому и словом не обмолвившись, поспешно выехала в Париж в сопровождении нескольких фрейлин и дворян из своего окружения, решив разделаться со своей соперницей. Надо ли удивляться, что в Париж она прибыла не в самом радужном расположении духа, но зато исполненная самых решительных намерений.

Бюсси буквально нос к носу столкнулся с ней в Лувре, когда выходил от короля. Он только что доложился о подавлении бунта и теперь, получив соизволение вернуться в Анжу, торопился домой, чтоб собраться в дорогу как можно скорее. Почти два месяца не видел он любимого, несравненного лица Регины и, значит, практически не жил. Как она справлялась без него в Сомюре, не случилось ли чего недоброго с ней в его отсутствие, ведь она осталась совершенно одна, безо всякой поддержки и защиты, беременная, скрывающаяся от королевских глаз. Какие только безумные мысли не лезли в его голову, пока он был в Бретони. А тут ещё герцог Майенн с немым вопросом и тщательно замороженной ревностью, навсегда теперь, кажется, поселившихся в его голубых глазах, со своей небрежной просьбой передать известной особе подарок от герцогини! У Бюсси руки чесались проверить, что там такого напихала Екатерина-Мария в увесистый свёрток. Уж наверняка среди страниц книг, которые, судя по всему, были в свёртке, лежало небезынтересное письмо. Но герцогиня, передавая столь открыто вести для Регины, положилась на его благородство и было бы по меньшей мере некрасиво разочаровывать её.

Нервно теребя на ходу злополучный свёрток, Луи сам не заметил, как перед ним появилась ослепительно нарядным видением из беззаботной прошлой жизни Маргарита Валуа.

— Граф де Бюсси! — всплеснула она руками и обольстительная улыбка, ещё совсем недавно сводившая Луи с ума, засияла на её губах, — Бог мой, как долго была я лишена радости видеть вас около себя!

— Я счастлив видеть вас, ваше величество, — Луи склонился в галантном поклоне, но проницательная Марго сразу уловила безразличие в его голосе.