Регресс

Закхер, как оказалось, жил в самом центре города. Недалеко от его дома виднелся университет. Здесь к шуму улиц, наполненных студентами, добавлялись непривычные мне звуки строительных работ. Возле дома Закхера возились рабочие, они меняли и так ещё совсем новый тротуар. Все эти строители были жителями Даунтауна. Те люди, которые всего лишь сутки назад бесцеремонно толкали меня в лифте, здесь, наверху были намного скромней. Безмолвные, запуганные, они поспешно расступились, едва заметив меня.

Поднявшись по ступенькам, я приготовился позвонить в нужную мне дверь. Зашелестевшие камеры взволнованно направили на меня свои зрачки, тонкий луч сканера прошёлся вверх-вниз, размышляя пустить ли меня на порог. Я нажал кнопку звонка. Пришлось подождать. Только по прошествии нескольких минут на электронном экране двери появился растрёпанный старик. Это был Закхер.

– Вы Александр? Да что же это… Мы тут уже все волнуемся. Ваш друг Майк постоянно звонит мне…, – залепетал профессор, спеша открыть мне дверь.

Я вошёл. Квартира доктора была типичным жилищем учёного-холостяка. Беспорядочно разбросанные вещи, отсутствие роскоши, минимум удобств. Лаборатория Закхера начиналась прямо с порога. Все три этажа квартиры Закхера представляли собой единый экспериментальный центр. Глядя на многочисленные приборы и препараты, я сразу понял, что Закхер – знатный биолог. Оборудование его домашней лаборатории было достойно того, чтобы украсить хороший столичный университет. Многочисленные электронные микроскопы и работающие со сверхмалыми частицами цифровые процессоры, энергоэнциполер Вильнера, проходящий под потолком. Всё указывало на то, что Закхер был связан с генной инженерией. Это я и предполагал.

Доктор спустился ко мне через несколько минут. Шаркая ногами по лестнице, Закхер предстал передо мной в образе взъерошенного старика в белом халате. «Настоящий сумасшедший», – подумалось мне.

– Вы, я так полагаю, Александр Шварц? – Закхер приветливо протянул мне руку. – Сейчас, минуту… Я обещал… Ваш друг просил сообщить, когда вы появитесь.

Закхер достал из кармана халата телефон.

– Передайте ему, что всё нормально, просто я… Я немного заблудился.

– Что же вы так, голубчик…, – причитал Закхер, набирая номер. – Я уж признаться расстроился, решил, что вы передумали.

– Ну что вы, нет… Хотя, мне бы для начала хотелось побольше узнать о сути эксперимента, в котором мне предстоит принять участие.

– Да, да, конечно… Да, вы присаживайтесь, – предложил Закхер, указывая на мягкий диван.

Я сел. Пока старик разговаривал с Майком, я принялся рассматривать то, что в эту минуту было выведено на заменяющий собою стены большой круговой экран. Здесь были выписки из научных журналов, копии статей. Труды по нейро-биологии, исследования строполярных молекул… Какой же мне предстоит эксперимент?

– Ваш друг просил передавать вам привет, собирается приехать сюда, как только всё закончится, – подходя ко мне, сообщил Закхер. Старик был любезен, услужлив, слегка рассеян. Его косматая шевелюра делала его похожим на забавного, взъерошенного льва.

– Да что же это я… Вы же, наверняка, голодны. Пожалуйста, пожалуйста, проходите… Вот сюда… Сейчас, сейчас я всё сделаю, всё будет готово… – запричитал профессор, уже набирая на кухонном экране заказ.

Закхер был явно мне рад. Когда привычные термотарелки с готовой едой зашуршали по транспортировочной магистрали, Закхер засуетился ещё больше. Он усадил меня в кресло, принялся поспешно расставлять передо мной блюда, разложил столовые приборы, наконец, угомонившись, сел на стул.

Старик забавлял меня. Непохожий на тех степенных светил, которых я привык видеть в стенах своего университета, Закхер выглядел скорее экспериментатором-самоучкой нежели доктором наук. Но уже первые минуты разговора с ним, показали, что передо мной незаурядный специалист…

– Методом кванэссенции мне удалось добиться трансмедиальной модуляции генов, – рассказывал мне Закхер после того, как поведал о запатентованных им биоплазмоидах субструктур.

И до Закхера многим учёным удалось рассчитать модификационные цепочки молекул, соответствующие тому или иному виду биологического объекта, однако похоже только Закхеру на опыте удалось реализовать преобразование одного биологического объекта в другой. Как оказалось, ему удалось получить самое главное – управляемый компонент, под воздействием которого менялось расположение атомов во входящих в состав ядер молекул.

– Майк говорил, ваши опыты на примитивных живых объектах впечатляют, – сказал я.

– О, у вас замечательный друг, – расплылся в улыбке Закхер. – Он так заинтересовался моими работами. Похоже, он считает, что мои энергогенерируемые цепочки можно использовать в работе самой Системы.

Закхер был гостеприимен. Он, то и дело, подливал мне чай, рассказывал о своих работах, интересовался моими, но пока ни словом не обмолвился о том, в чём будет заключаться будущий эксперимент.

– Простите, профессор, но давайте поподробнее поговорим о том, что нам предстоит… – наконец поинтересовался я.