Регулюм

– Наконец-то! Я уже собирался сбежать отсюда. Что случилось? Почему меня не допускают к вашим боссам? Где Вадим? Вы его видели?

– Пойдемте, – сказал Максим, бросая в рот две таблетки тоник-жвачки.

Они вышли из зала, спустились на этаж ниже, пересекли круглое помещение с фонтаном посредине, напоминающее холл какого-то административного здания. Холл имел ряд одинаковых ниш с дверями, закрытыми металлическими решетками. Максим отпер одну из них, скрылся за ней. Вадим вошел следом и оказался в небольшом кабинете, напоминавшем кабинет Зидана: стол с компьютером, кресло, два стула, две ниши, шкаф-купе, слепое окно. Правда, Максим нажал какую-то кнопку, и окно прозрело, засветилось, в нем появился речной пейзаж с голубым небом и плывущими по нему облаками.

– Садитесь, – кивнул на стулья контрразведчик Равновесия, опускаясь в кресло и включая компьютер.

– Вы не ответили на мои вопросы, – угрюмо сказал Стас.

Максим поднял на него усталые глаза:

– К сожалению, мы не успели вытащить его из узла коррекции, тренд «волчиц» РК оказался глубже нашего.

– Что такое тренд?

– В нашем лексиконе это вектор коррекции, хотя термин известен давно как потенциально вероятная тенденция. Впрочем, одно другого не исключает.

– Что же все-таки произошло? Он был с нами в кабине и… исчез! Где Вадим теперь?

– Он у «волчиц». Жив, здоров. В ближайшее время мы попытаемся вытащить его оттуда.

– А Кеша… Викентий Садовский?

Максим потер глаза, вздохнул, отвернулся.

– К сожалению, «волчицы»… э-э, успели изменить его милиссу. Он теперь не космонавт, а строитель.

Стас изумленно округлил глаза.

– Вы… серьезно?! Каким образом можно изменить профессию человека за три дня?!

– Во-первых, не профессию, а милиссу, то есть мировую линию существования, а во-вторых, не за три дня. Время в нашем мире явление относительное, отражающее эффект изменения скорости фундаментального взаимодействия. При увеличении этой скорости время «течет» вперед, при уменьшении – назад.

– Вы хотите сказать, что «волчицы» могут… путешествовать во времени?!

– Не путешествовать – изменять направление хронострелы. Хотя, с другой стороны, каждый отдельно взятый момент времени – это самостоятельная реальность, которая никуда не исчезает. Прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно. Стоит изменить что-то в прошлом – тут же изменяется и будущее.

– Значит, «волчицы» спустились в прошлое…

– Они рассчитали тренд, послали в прошлое группу упырей, и те изменили тенденцию социальных устремлений вашего друга.

– Не понял.

– Я не знаю, что они сделали конкретно, какой параметр жизни Садовского изменили, возможно, сделали так, что он не поступил в Академию космонавтики и вынужден был заниматься другим делом, заканчивать строительный институт. Но факт налицо.

Стас несколько мгновений смотрел на отрешенно-спокойное лицо Максима, мотнул головой.

– Мороз по коже! Страшные вы люди!

– Почему же? – слабо улыбнулся контрразведчик.

– Вы можете убить любого человека на Земле…

– Не убить – нейтрализовать.

– Какая разница? Человек был космонавтом – стал строителем, а расстрой эти упыри свадьбу отца и матери Кеши, он и вообще не появился бы на свет, так?

– Так.

– Вот видите. И вы после этого хотите, чтобы я вам помогал?

– Хотим, – серьезно кивнул Максим. – Когда вы лучше узнаете мир и наши цели, вы согласитесь. Кстати, не перейти ли нам на «ты»? Мы почти одногодки. Не возражаете?

Стас кивнул, остывая.

– Лучше бы я разбился к чертям собачьим, чем узнал истинное положение вещей! Как можно жить в таком текучем и непредсказуемом мире?

– Еще как можно. Тем более абсолютнику, который сам волевым усилием может управлять процессами Вселенной.

– Я этого не ощущаю.

– Все еще впереди.

– А вы… ты тоже абсолютник?

– Нет, к сожалению, но моя милисса защищена особым контрагентным «файлом». Меня как бы нет совсем, «волчицы» не знают о моем существовании и о линии рода.

– Но обо мне-то они знают? Значит, могут в любой момент… э-э, нейтрализовать?

– Наверное, могут, но не станут этого делать. Во всяком случае, в ближайшее время. Как абсолютник ты обладаешь трансперсональным восприятием, метасознанием, и нужен маршалессе как реализатор ее планов. Она сделает все, чтобы похитить тебя у нас. Вот почему тебе нельзя пока высовываться и встречаться с друзьями, родными и близкими.

– Хотя бы маме позвонить, успокоить…

– Мы сами позвоним.

Стас посидел некоторое время, глядя на мелькание пальцев Максима над клавиатурой компьютера.

– Кто такие упыри?

– Мы так называем агентов, занимающихся корректировкой реальности, – от слов «устранители препятствий». – А своих «устранителей» вы как называете? Ведь и у вас должна быть подобная команда?

– У нас их несколько: «четверка» – служба оперативного воздействия, «пятерка» – служба кризисного реагирования, «восьмерка», «десятка».

Стас подождал продолжения, спросил:

– Чем же занимаются две последние службы?

– «Десятка» – служба спасения, – нехотя проговорил Максим, глядя на экран.

– А «восьмерка»?

Контрразведчик оторвался от экрана, глаза его на мгновение стали колючими.