Регулюм

– Вы снова торопитесь, Станислав Кириллович, и переоцениваете свои силы. Если вы думаете, что волхварь дает вам абсолютную свободу в пределах Регулюма, то ошибаетесь. Инба СТАБСа, передавший вам личный информативный эйконал, имел гораздо больше возможностей, чем вы, вплоть до временных перемещений, и все равно не ушел от охотниц маршалессы.

– Объясните мне, почему нельзя спасти Дарью. Она никому не мешает, ни на что не влияет, ее спасение не отразится на реальности.

– Как знать. Хотя дело не в этом. В тысяча девятьсот девяностом году «волчицы» овладели секретом дистанционного психотронного нейролингвистического программирования людей, и нам пришлось срочно вмешаться в прошлое, чтобы этого не допустить.

– При чем здесь Дарья?

– Отец Дарьи, Валентин Григорьевич Страшко, – один из ведущих специалистов военной лаборатории психотроники…

– И вы убили его дочь, чтобы заставить не заниматься проблемой?!

– Мы не убивали его дочь, она погибла случайно. Изменить же этот с невероятным трудом стабилизированный вариант реальности очень трудно, практически невозможно.

– Значит, вы мне отказываетесь помочь?

Зидан погладил череп, покосился на экран компьютера, по которому ползли строки какого-то текста, снова оглядел Панова с ног до головы.

– Дайте мне слово, что не полезете выручать свою подругу самостоятельно.

– А если не дам?

– Вашу свободу придется ограничить.

– Я абсолютник.

– Вы не единственный абсолютник в организации. «Восьмерка» тоже имеет абсолютников. Не дай бог вам с ними встретиться.

Стас пристально посмотрел в глаза начальника контрразведки, напомнившего ему о службе ликвидации, повернулся и вышел, столкнувшись за дверью со спешащим человеком, который оказался Максимом. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, потом Экс-Макс проговорил:

– Безрезультатно?

Стас кивнул.

– Я предупреждал. Надо было дождаться меня.

Стас молча обошел Максима и зашагал прочь от кабинета Зидана. Максим проводил его задумчивым взглядом, открыл дверь, вошел.

– Вызывали?

– С Пановым встретился?

– Он весьма разочарован.

– Он становится опасен. Как бы не пришлось всаживать в него зет-программу.

– Еще рано, он не знает всех своих возможностей и лояльно относится к Равновесию.

– Пора наконец выяснить, что ему передал инба. «Волчицы» не стали бы преследовать инспектора СТАБСа, не имея на то особых оснований. Что это за основания?

– Знания Бездн. Инба влез в «библиотеку» Метакона, и его нейтрализовали.

– Это всего лишь предположение. Надо реконструировать вечер седьмого сентября, послать туда активника и попытаться перехватить инбу до встречи с Пановым.

– Проще все же дождаться, когда у Стаса заговорит эйконал инбы. Его надо беречь. Почему бы, в конце концов, нам не изменить милиссу его девушки индивидуальным путем?

– Ты знаешь, насколько это рискованно. Эвменарх не даст санкции на разработку и реализацию тренда.

– Тогда нам придется мириться, что рядом живет мина замедленного действия, и ждать, когда она сработает.

В кабинете прозвучал четырехтональный гудок вызова. Зидан и Максим посмотрели на трубку спецтелефона, начальник «шестерки» нажал кнопку включения.

– Саид Саркисович, зайдите ко мне, – раздался голос эвменарха. – Вместе с Барыбиным.

Начальник контрразведки и его подчиненный переглянулись.

– Эльдар здесь?

– Как видишь.

– Зачем ему понадобился я?

– Сейчас выясним.

Через несколько минут они входили в кабинет эвменарха, расположенный в особо охраняемой зоне РА-квистора, а встретил их сын Юхаммы, на скуле которого красовался лиловый кровоподтек.

– Ваш подопечный ведет себя возмутительно, – холодно сказал эвменарх, расхаживая по кабинету со сцепленными за спиной руками; сесть своим подчиненным он по привычке не предложил. – Сегодня он избил Теодора, завтра поднимет руку на меня?

– Теодор виноват сам, – ровным голосом сказал Максим.

Юхамма-младший оскалился, прошипел, подавшись вперед:

– Не слишком ли ты к нему благосклонен, Экспромтик? Тебе не кажется? Он же первым начал.

– Спровоцировал его на драку ты, – невозмутимо возразил Максим. – Парень он далеко не воинственный.

– Тем не менее это прецедент, такие прецеденты надо искоренять в зародыше. Пусть Теодор в чем-то не прав, однако никто не должен доказывать это кулаками. Я хочу, чтобы Панов был наказан.

– Но он абсолютник, – осторожно сказал Зидан.

– А мне плевать! Вы с ним возитесь почти месяц и до сих пор ничего не выяснили, кто и что ему всунул в подсознание! Прекращайте играть благородных донов, отдайте его экспертам, пусть сканируют память. Может быть, у него и нет ничего ценного в голове.

Начальник «шестерки» и Максим обменялись косыми взглядами.

– Хорошо, – после паузы сказал Зидан. – Хотя я не уверен, что это правильное решение. Вмешательство медиков может нарушить записанный эйконал, и мы вообще ничего не узнаем.

– Делайте, как я сказал.

Контрразведчики сдвинули каблуки, коротко поклонились и вышли. В коридоре Максим сказал:

– Яблочко от вишенки недалеко падает.

– Придержи язык, – посоветовал Зидан.