Регулюм

Мама улыбнулась в ответ. Вадим едва сдержал порыв, чтобы не подойти и не обнять ее. За спиной матери появился отец в синем спортивном костюме (этот костюм Вадим помнил до сих пор, отец и в пятьдесят лет имел хорошую фигуру и не стеснялся носить обтягивающее тело трико), обнял мать за плечи, кивнул на спящего сына:

– У вас нет детей?

– Нет, – вздохнул Вадим, выходя из комнаты. – Был женат, развелся, но детьми не обзавелся.

– Еще успеете, – кивнула мама, пряча свои сомнения на дне серых лучистых глаз. – Как поживает тетя Оля?

Вадим едва не ляпнул, что тетя Оля умерла, но вовремя прикусил язык: в девяностом году она была еще жива.

– Прибаливает, сердце у нее слабое, но еще двигается, за хатой следит, с дедом Трофимом ругается.

Мама улыбнулась. Ее тетка Оля, красивая, статная, веселая, всю жизнь ссорилась с мужем, покорно сносившим все ее укоры, другую такую несхожую пару трудно было найти, однако никогда не гуляла и мужу не изменяла. Трофим жил с ней как за каменной стеной.

Вадима проводили в гостиную, где ему был разложен диван, пожелали спокойной ночи, и он остался один, вдыхая запахи родного дома и чувствуя себя своим. И одновременно чужим! Хотелось вернуть родителей, во всем им признаться, рассказать историю своей жизни и предупредить, что их ждет в будущем. В то же время он знал, что делать этого нельзя, что он, может быть, вообще зря появился дома, «волчицы» наверняка придут сюда в поисках его следов, и неизвестно, чем закончится их визит. Вполне может случиться, что они захотят изменить его милиссу, воздействовав на него – ребенка, или вообще попытаются убить. И тогда он просто исчезнет. Но, с другой стороны, не стоило переоценивать свою значимость для такой мощной организации, как Равновесие. Едва ли его фигура что-то решала в раскладе сил, корректирующих жизнь Регулюма.

С этими мыслями он уснул. А рано утром уехал, быстро попрощавшись с родителями и не став дожидаться, когда проснется Вадька, девятилетний Вадим Николаевич Борич, волей провидения узнавший истинное положение вещей и круговорот реальностей во Вселенной.

Ему собрали в дорогу узелок: вареные яйца, бутерброды с колбасой, яблоки, сыр, чай, – дали отцовскую меховую кепку, денег, и Вадим, с трудом удержавшись от объятий с мамой, пожал руку отцу и покинул свой родной дом, размышляя о превратностях судьбы. По-видимому, родители ничего не сказали сыну о визите «дяди Паши», иначе Вадим помнил бы этот эпизод своей жизни, а может быть, и рассказали, а он не запомнил. В девятилетнем возрасте редкий ребенок способен сохранить в памяти упоминание о посетившем дом родственнике. Другое дело, если бы он его увидел…

Вадим доехал на метро до Ярославского вокзала, купил билет до Костромы и вскоре уже сидел в поезде, все еще находясь под впечатлением встречи с молодыми родителями, ставшими на короткое время его сверстниками.

В Кострому он приехал в пять часов пополудни и первым делом в справочной железнодорожного вокзала выяснил адрес Антона Князева, у которого была дочь Диана. Затем направился по указанному адресу, нетерпеливо ожидая встречи с девочкой Дианой, волнуясь и одновременно понимая, что ни о каких беседах в кафе или ресторанах речь не идет. В девяностом году Диане едва исполнилось шесть лет и она еще ходила в детский сад.

Он никогда не бывал в Костроме, представлявшей собой город-заповедник, датой рождения которого считается тысяча сто пятьдесят второй год, поэтому с удовольствием прогулялся по проспекту Мира с его драматическим театром, нашел дом Князевых и, представившись дальним родственником отца Дианы Антона Ивановича, выяснил, что Диана действительно находится в детсаду, а домой ее после работы приводит мама. Посидев в компании стариков Князевых – деда и бабки Дианы (Антон Иванович, как правило, приходил поздно), Вадим сослался на занятость и откланялся, после чего отыскал Ипатьевский монастырь, полюбовался на него с высоты птичьего полета – из кафе нового высотного здания, напоминавшего Останкинскую телебашню, а потом отправился в местный историко-архитектурный музей на территории Ипатьевского монастыря, в котором работала мать Дианы Виолетта Валерьевна Князева.

Ничего подозрительного вокруг дома и в поведении прохожих он не увидел, из чего сделал вывод, что «волчицы» в Костроме еще не появились. Это обстоятельство вселяло надежду на успех предприятия, хотя Вадим и понимал: одному ему справиться с профессионалками спецназа Равновесия будет очень и очень трудно. К тому же он должен был первым засечь прибытие охотничьей группы, в противном случае его положение и вовсе становилось безнадежным. Ему следовало разработать такую программу слежки и подстраховки девочки Дианы, которая позволила бы ему первым начать активные действия и помешать специалисткам по ликвидации добиться своей цели.

А пока Вадим должен был привыкнуть к роли филера и изучить привычки и поведение объекта прикрытия, в данном случае – мамы Дианы. От нее тоже зависело многое, в том числе – жизнь дочери.