Rehab (СИ)

Я объяснял все сбивчиво в меру своих познаний в деловом английском. Но благодаря моему старанию и дополнительной наглядности в виде графика Лу меня понял. И я увидел, как буквально на глазах его стало отпускать то нервное напряжение, в котором он находился почти все время нашего знакомства. Он улыбнулся мне с какой-то особой теплотой, которой мне прежде не доводилось чувствовать.

— Я видел, что ты поздно лег и долго сидел с блокнотом на улице. Ты думал, как помочь мне в это время?

— Да, — признался я.

— Я очень ценю это, спасибо тебе! — сказал Лу и обнял меня. — Теперь у меня есть русский брат!

— Значит у меня есть малазийский! — Растрогавшись сказал я и сжал его в ответных объятьях.

От этих объятий в уголках моих глаз стало влажно. Я делал все это не ради братаний, просто знал, что могу помочь человеку справиться с подавленностью и самобичеванием. Для меня это было не сложно. Но его поразило, что едва знакомый человек думает о его проблемах и пытается помочь ему так искренне. И важно было даже не то, как я представил процесс реабилитации и что я начертил на графике, а сам факт заботы. Так мы с Лу стали братьями.

Потом пришли монахи и позвали нас на зарядку. Это было в 4:40 утра. Наверное, нечто подобное происходит на зарядке в детском саду. Шесть-восемь упражнений на основные суставы и все. Потом нам выдали по метле и выпустили за ворота детокса. За ночь на вымощенные камнем дорожки монастыря выпало много листьев, которые нужно было собрать в полиэтиленовые мешки и погрузить на повозку. Я был удивлен, что нас в первый же день выпустили за территорию детокса. Но Лу сказал, что здесь никого не держат силой. И к тому же за нами все время присматривали монахи. Они же и помогали с уборкой. Общими усилиями мы быстро навели порядок на территории вокруг детокса и отправились в свой барак, где можно было вздремнуть до утренней переклички.

Когда настало время раздачи монастырской валюты все реабилитанты собрались на небольшой бетонной площадке, где раздавись деньги. Но прежде чем пройти на нее, нужно было выпить особый травяной чай. Я налил себе полную чашку, но после первого же глотка начал отплевываться, чем позабавил всех местных наркоманов. Они глядели на меня исподтишка и хихикали. Вкус у этого чая был отвратительный. Но по словам монахов чай был полезным и тонизирующим. Мне было насрать на это и впоследствии я обычно сливал его в какой-нибудь ближайший куст. Но ту, самую первую кружку дерьмового чая, я все-таки выпил до дна. Лу выпил свою кружку и даже не поморщился. Казалось он привык к этому вкусу. Мы прошли на площадку за живой изгородью где проходила перекличка и выдавались деньги.

Двое монахов похожих на банковских клерков сидели за небольшим столом, на котором были разложены бумаги и местная (монастырская) валюта, приравненная по стоимости к тайскому бату. Один монах выкрикивал имя, второй выдавал деньги. За выданные деньги мы расписывались в специальной бюллетене напротив своего имени. Эти деньги пациенты тратили на еду и напитки, продававшиеся в местном кафе. Обычно их рацион состоял из рисовых шариков с кусочками жареной курицы. Но мы с Лу были более требовательны к еде и брали более сложные блюда из лапши, овощей и различного мяса. Первые пять дней, пока я проходил через рвотные процедуры нельзя было покупать напитки из холодильника. Таша объяснила мне, что это может очень плохо сказаться на желудке, вплоть до заворота кишок и госпитализации. Это сильно расстраивало меня. Потому что на улице и в помещениях было очень жарко и хотелось пить что-нибудь охлаждённое.

Не смотря на жару поход в баню для меня оказался очень приятным. Для русского походы в баню неотъемлемая часть жизни. Около 11:00 нас построили, провели очередную перекличку, раздали еще по чашке говночая и повели в баню, которая находилась в нескольких сотнях метров от детокса. Пока мы шли до нее я разглядывал исполинские статуи Будды. По правилам нужно было сделать две ходки в парилку по 15 минут каждая. Для контроля времени на стенке между парилками висели часы. Парилки было две. Обе наполнены паром с ароматом лемонграсса. Запах очень приятный. Стены внутри были отделаны светло-серым кафелем. По периметру помещения располагались лавки, но их хватало не на всех, так что некоторым приходилось стоять, или сидеть на полу. После первых 15 минут Лу потянул меня наружу, но мне не хотелось выходить. Когда все вышли я растянулся на лавке и лежал так, пока всех не вернули обратно в парную. Пожалуй это была самая лучшая часть дня. Пот струился по лбу и рукам, но это было приятно. Мне казалось, что тело отчищается. По прошествии получаса, выйдя из парилки я почувствовал невероятную легкость.