Рей и Рита. Прости меня, моя любовь

В глазах почему-то начинает щипать, а голос дрожит. Как ни странно, я рада. Правда рада за него, ведь ребенок – это такое счастье!

– Да, – широко улыбается он. – Дочка. И я очень ее люблю, Рит.

Какое-то время мы молча смотрим друг на друга и, кажется, каждый из нас пытается понять, как так случилось, что мы сидим на кухне в квартире моего парня и обсуждаем дочь Дениса от другой женщины? Те самые мы, которые клялись друг другу в вечной любви. Те самые мы, которые набили парные татуировки. Те самые мы, которые верили, что состаримся вместе.

У жизни порой крайне извращенное чувство юмора: она разлучила нас с Денисом, но наши пути так и не развела. И я упорно не понимаю, почему спустя столько лет мы все еще общаемся? Почему он все еще стремится сблизиться со мной, а я не отталкиваю его раз и навсегда?

– А хочешь фотки ее покажу? Миланки моей? – неожиданно предлагает Денис.

– Давай, – я встаю рядом с ним и устремляю взгляд на экран его телефона.

Он листает фотки, демонстрируя мне снимки очаровательного пухлого младенца. У девочки на голове светлый пушок, а глаза кажутся небесно-голубыми. Такими же, как у папы. Я, конечно, не знаю, как выглядит ее мать, но сходство Миланы с Денисом невозможно отрицать.

– Красивая, – улыбаюсь я. – И на тебя похожа.

– Все так говорят, – усмехается он. – А Дашка бесится. Говорит, мол, я мучилась рожала, а дочь – копия папашки, ну и где здесь справедливость?

– Генетика – штука непредсказуемая, – вздыхаю я, возвращаясь к бутербродам. – А вы… Вы с Дашей вместе, да?

– Нет, мы расстались сразу после… После… Ну, выпускного, короче, – запинаясь, сообщает Денис. – Но я решил послушать твоего совета и не отказываться от ребенка. Ходил с Дашкой по больницам, помогал ей всячески, даже пуповину на родах перерезал.

– Ты принял правильно решение.

– Знаешь, Рит, а ты ведь оказалась права. Я к Миланке такое чувствую… Блин, даже не знаю, как описать. Обожаю ее. Она мой лучик света, как улыбнется, я все проблемы забываю, – откровенничает Рейман.

– Я рада, что все так сложилось, правда, – говорю я, глядя в окно. – У твоей дочери будет отец, Денис. И это прекрасно. Я вот вообще своих родителей не знаю, и это меня до сих пор травмирует. Да, конечно, у меня бабушка есть, и я ее очень люблю, но родители – это все же родители. Ребенок может считать себя полноценным только тогда, когда в его жизни есть и мама, и папа.

– Да, наверное, это так, – задумчиво тянет он. – Иногда мне кажется, что моя жизнь сложилась бы иначе, будь у меня отец. Я бы рос, видел перед глазами мужской пример, и, наверное, это помогло бы мне избежать многих ошибок.

Мы с Денисом завтракаем, обсуждая его Милану, мою работу и наших общих знакомых. Разговор протекает непринужденно, и между нами совсем нет неловкости, будто мы вернулись назад в прошлое, когда в наших отношениях все было безоблачно.

Допив кофе, Денис благодарит меня и выходит в прихожую. Обувается, облачается в ветровку и останавливает на мне внимательный взгляд:

– Спасибо, Рит, ты как всегда воплощение доброты и человечности. И еще раз извини за вчерашнее.

– А ты больше не садись пьяным за руль, – прошу я. – Это ведь не шутки. Тебе только кажется, что ты неуязвимый. А на самом деле жизнь может взять и оборваться.

– Ладно, – кивает он, прокручивая замок и открывая дверь.

Денис перешагивает порог квартиры и уже движется по направлению к лифтам, как вдруг резко замирает и, оглянувшись, спрашивает:

– Скажи, Рит, ты его любишь?

– Люблю, – без колебаний отвечаю я. – Поэтому, пожалуйста, перестань меня преследовать.

Несколько мгновений он молчит, с болезненным напряжением всматриваясь в мое лицо, а потом вздыхает. Тяжело так, обреченно.

– Мне так плохо без тебя, Рит. Не просто как без любимой женщины, как без друга. И пускай нам не суждено быть вместе, ты ведь знаешь, что мы родственные души. Знаешь, да?

Я ничего не отвечаю. Тут и без слов ясно, что он прав. Ведь другого объяснения тому, что мы, несмотря на годы разлуки, предательство, боль и обиды, все еще небезразличны друг другу, просто нет.

– Ведь когда ты рядом, у меня душевные раны затягиваются. Я прям чувствую, что легче становится. Даже когда ты просто молчишь. Мне никогда и ни с кем не было так уютно, молчать, Рит, – Денис потирает веки и качает головой. – Черт… Прости, что я все это говорю. Опять надоедаю тебе своими тупыми признаниями. Я понял, что у тебя с этим Мишей все серьезно, что ты счастлива, и я не хочу тебе мешать… В общем, ладно. Я пошел. Пока.

Он вновь устремляется к лифтам, а я чувствую, как внутри болезненно поскуливает то давно умершее, несбывшееся, несложившееся.

– Денис, – окликаю я его, и когда он оборачивается, говорю. – Если тебе вдруг будет плохо или нужно будет дружеское участие.... Позвони мне, и я обещаю молчать.

Он усмехается, благодарно кивает головой и скрывается из виду. Такой далекий, но по-прежнему такой родной.

Глава 18 (полгода спустя, ноябрь)

Денис