Рей пробует! (ЛП)

Он позволил себе посмотреть ещё одно видео. Рей опубликовала его всего час назад – где-то между их встречей в магазине и не менее пагубным разговором в Твиттере.

Бен с трудом сглотнул, прежде чем запустить видео, называвшееся «Рей пробует… говорить о семье!».

Рей сидела на своей кухне, походившей уже скорее на оранжерею. Она выглядела уставшей и заплаканной – очевидно, что она только-только вытерла слёзы.

– Всем привет, – сказала она. – Сегодня я хотела бы поговорить немного о другом. Кое-что случилось утром, и я не могу просто притворяться, что всё хорошо. Знаете, я часто это делаю. Притворяюсь, – она немного шмыгнула носом. – Я хочу, чтобы дети знали: жизнь становится лучше. Это так. Но это не значит, что иногда тебе нельзя погрустить. Это нормально. Может, мне стоило сказать об этом раньше, быть с вами откровеннее. У меня весёлая полная жизнь, и я могу заниматься всеми этими удивительными вещами благодаря одному замечательному человеку, который поддерживает все мои начинания. Но теперь я осознаю, сколько людей в мире сломлены и страдают, поэтому сейчас мне бы хотелось поговорить об этом.

Он прикусил губу, услышав, что его назвали замечательным человеком. Она не могла сказать это всерьёз.

Рей заправила прядь волос за ухо.

– Больше всего на свете я хотела бы иметь семью, – прямо сказала она. – Я всегда думала о том, что хорошо было бы иметь родителей или братьев, сестёр, может, когда-нибудь мужа и детей. Но я разложила всё по полочкам и поняла, чего хочу на самом деле – быть для кого-то действительно важной. Если кто-то для меня важен, а я важна для него – уже не имеет значения, семья мы или нет.

Она пожала плечами.

– Наверное, это называется «обрести семью». Я обычно говорю «друзей», но люди обычно это имеют в виду. На человека не всегда можно повесить ярлык и обозначить его как, например, приёмного отца или приёмную дочь. Иногда эти отношения странные, для них трудно подобрать одно конкретное определение. И всё же они могут быть очень важными.

Рей схватила кружку, стоявшую за кадром, и отпила, тяжело вздохнув.

– Какое счастье, что я снимала тот эпизод про чай. Это единственное, что держит меня на плаву, пока я зашиваюсь в универе, на работе и со всем остальным, – она поставила кружку на стол. – Ладно, я сейчас с вами не для того, чтобы пробовать чай или что-то ещё. Я просто хочу призвать вас взглянуть на ваши отношения – с членами семьи, с другими людьми. Любовь – это драгоценное, редкое чувство, иногда её проверяют на прочность и рвут на части, иногда люди ранят друг друга, но это не значит, что следует отказываться от любви. Ведь любовь имеет свойства расцветать вновь.

Она мягко улыбнулась экрану.

– Я надеюсь, ты смотришь, – сказала она. – И знаешь, что я сейчас обращаюсь к тебе. Не существует ярлыка, подходящего для обозначения места, которое ты занимаешь в моей жизни, но ты очень для меня важен. Хочу, чтобы ты это знал.

Видео закончилось.

Бен уткнулся лицом в подушку и тихо заплакал.

========== 6. «Рей пробует… совершить смелый поступок!» ==========

Бен раньше никогда не понимал вселенской ненависти к понедельникам. Когда каждый день ужасен, какая разница, как именно он называется?

Однако в этот понедельник он всё понял.

Его глаза были красными и воспалёнными от слёз, бессонная ночь его измотала, и когда Бен залетел в свой офис, его живот скрутило от страха.

Он всё здесь ненавидел.

Он ненавидел бездушные взгляды всех и каждого, начиная с сотрудников на ресепшене. Ненавидел идеальные костюмы, идеальные зубы, идеальные причёски. Ненавидел эхо от своих шагов по чёрному полированному мрамору.

Офисы «Первого ордена» были тёмными, дорогими и стерильными, они и в подмётки не годились загромождённой, уютной квартире Рей.

Он вздрогнул. Как бы сильно он ни старался сосредоточиться на чём-то, чём-то другом, он не мог перестать думать о ней. Что она делает, что чувствует, она зла на него или в душе рада тому, что ей больше не придётся с ним говорить. Всё утро он проверял телефон – рефлекс, выработанный за сотни дней их знакомства, когда он с надеждой ждал каждого её сообщения.

Хорошо, что он удалил Твиттер, хотя ему безумно хотелось узнать, что она сказала бы в ответ на его признание. Наверное, отнеслась бы с пониманием и сказала что-то милое – Рей спустила бы его с небес на землю мягко – и тогда его втянуло бы в новый бесконечный круг тоски и отрицания.

И всё же ему не хватало её. В груди болело, словно он вырвал собственное сердце.

На работе всё сразу пошло неладно. Он допустил глупую ошибку в таблице, которая, к сожалению, привлекла внимание Сноука, потом опоздал на важную встречу на пять минут. Когда всё закончилось, Сноук вывел его в коридор и набросился.

– Когда я нанял тебя, – сказал старик низким и пронзительным тоном, – я подумал, что увидел в тебе нечто особенное. Теперь понимаю, что ошибся, – генеральный директор выглядел как какой-то сморщенный упырь из-за всех этих морщин на тонкой коже измождённого лица, но излучал куда больше грубой силы, чем кто-либо из знакомых Бену.