Рэйчел, моя милая Рэйчел

— Мешает…твое белье, — он ухватился зубами за правую резинку моих бикини, а рукой за левую и снял их с меня, а поднимаясь вверх вел языком от лодыжки до того самого места, которое жаждало его больше всего. Он оставил нежный поцелуй на выпирающей внизу живота подвздошной кости и продолжил оставлять влажную дорожку языком выше. Его руки сжимали мою грудь, а я поднимала ее выше, лишь бы он не останавливался. Грубо стянув вниз мой лифчик, он высвободил мои груди и прильнул к ним губами. Я издала стон и в помутнении разума закрыла глаза. Большего блаженства, чем от его поцелуев невозможно было и представить, но вот я почувствовала его в себе и просто утонула в упоении. Как же я его люблю, хочу, никогда в жизни я не испытывала того, что испытываю к Паркеру. Такого вожделения, пыла, одержимости, как я, наверное, не чувствовал ни один человек в мире, такое невозможно было описать словами, нарисовать, показать, такое можно было только чувствовать. Паркер двигался в такт песне "Do I wanna know", которая начала играть в машине, и которая перекрывала мои сладкие стоны. Затем он начал двигаться быстрее и быстрее, два последних толчка и я разлетаюсь на мелкие кусочки.

— Как же я тебя люблю, — в нирване прошептала я.

— Меня? — удивленно спросил он.

Я улыбнулась его такому вопросу.

— Да, тебя, — обхватила руками его растерянное лицо и поцеловала, а он подхватил меня на руки, не выходя из меня и понес в машину. Положив меня на заднее сиденье, он продолжил свой ритм, но теперь настала моя очередь сводить его с ума: я перевернула его и залезла сверху, сексуально запрокинув волосы одним движением на бок. Мои бедра выполняли то круговые движения, то вверх-вниз, то прямо и назад, и с каждым движением из Паркера вырывался сдержанный стон, а я возбуждалась от этого в разы сильнее. И вот он достиг апогея наслаждения и от этого ощущения его внутри себя, я достигла его тоже, и обессиленная упала на него…

Я лежала на его теплой груди, в объятьях его больших рук и улыбалась, счастливая и беззаботная. Паркер немного привстал, дотянулся до бардачка и достал пачку сигарет.

— Будешь? Я вообще не курю, но после такого, этого невозможно не сделать.

Мы закурили две белые сигареты и вернулись в исходное положение. Было так тихо, я лишь слышала наше дыхание и то, как тлеет сигарета.

— Знаешь, я, наверное, влюбился в тебя еще с нашей первой встречи, ты не умеешь производить на людей хорошее впечатление, но чем — то ты притягиваешь к себе.

— Какой своеобразный комплимент, — улыбнулась я.

— Поедем ко мне? — с невероятной нежностью спросил он и поцеловал меня в носик.

— Я хочу к тебе, но не хочу уходить из твоих объятий. Мне без тебя холодно.

— Дома я тебя согрею, обниму и больше никогда не отпущу. Мои глаза закрылись от упоения этими словами. Ах, если бы это так и было. Полежав еще немного в его объятьях, я позволила ему отвезти нас домой. Собрав вещи, которые были разбросаны вокруг машины, мы уехали из этого чудесного места. Моя любовь внимательно смотрела на освещаемую фарами дорогу, а я смотрела на него, но так как на рубашке не было пуговиц, его голый торс не давал мне спокойно им наслаждаться. Мне хотелось остановить машину и снова наброситься на него.

— Эй, просыпайся, — прошептал он мне на ушко. Я открыла глаза и увидела, что мы приехали к красивому высокому зданию. Выйдя из машины, мы направились внутрь. В лифте Паркер вставил ключ в замок под номер сорок, вот это да, он живет аж на сороковом этаже. Когда створки лифта закрылись, он повернулся ко мне и с улыбкой чеширского кота прильнул к моим губам. Его квартира была точно такой же как на фотографии, где они с Британи.

— А вы разве не здесь с Бри живете?

— Нет, мы снимаем новую. Бри думает, что я продал эту квартиру, а себе купил новую. На самом деле у меня теперь две квартиры, а с Бри — три. Мне нужно место, где меня никто не сможет найти, нужно место для уединения.

Наступила тишина, ведь, похоже, мы оба забыли о существовании третьей стороны нашего треугольника. Я подняла глаза на Паркера, и он понял мой вопрос.

— Я уйду от нее, но не так быстро. Мои губы сложились в недовольную линию. — Пойми меня, прошу, она ведь мне тоже не чужой человек. Я не могу вот так взять и причинить ей боль. Плюс ко всему деловые связи просто так не разорвешь. Мне нужно время уладить все вопросы.

— Знаешь, мне кажется, что ты вообще не собираешься от нее уходить.

— Не говори так, я не люблю ее больше, после встречи с тобой, я ни разу не прекратил думать о тебе, как вернулся к ней, — он взял мое лицо в руки и проникся в меня своим взглядом.

— Черт, как же я жалею, что тогда ушел от тебя, — сожалеюще проговорил он.

— Почему тогда ты это сделал?

— Потому что ты не ответила мне тогда на пляже, я подумал, что у меня пройдет это чувство, но я ошибся.

— Ты причинишь ей гораздо больше боли, если расскажешь все потом. Если она так дорога тебе — расскажи все сразу.