Рэйчел, моя милая Рэйчел

Он схватил меня за руку, закинул на плечо свою сумку, и мы понеслись "на встречу миру и свободе". Сев в его черный мерседес, он надавил на газ, и мы тронулись с места. Как мне нравилось смотреть на него. Его глаза были такими счастливыми, с губ не сходила улыбка, а его движения свидетельствовали о том, что его распирает изнутри. Он улыбался до ушей, сжимал руль, поправлял свои красивые волосы, и поглядывал на меня. Я следила за каждым его движением, пытаясь насладиться драгоценными минутами с ним. Я не знала, сколько мы будем вместе, год, всю жизнь или только этот день, который уже подходит к концу. Даже если у нас впереди вся жизнь, я не перестану ценить ни одну минуту с ним, ведь мне мало одной жизни, а встретимся ли мы в следующей, я не знаю. По словам Паркера мы должны был "встретиться с миром и свободой", но, по — моему, он увозил меня от этого мира, мы направились за город. Мы двигались на северо-запад от центра Чикаго. Интересно. Из — за небольших пробок, время нашей поездки увеличилось до двадцати минут и через сорок мы уже были на месте. Прекрасный вид небольшой деревни с табличкой "Welcome to Arlington Heights" распростерся перед моими глазами. "Да, здесь нас точно никто не увидит" — с радостью подумала я. На моем лице появилась беззаботная улыбка.

— Как ты здорово придумал! Я никогда не была в таких деревнях.

— Это только начало, выходи, — Паркеру явно понравилась моя реакция. Мы вышли из машины, он взял свою сумку, с которой не расставался ни на минуту и мы направились к старому двухэтажному домику, который стоял на небольшом холме.

— Добро пожаловать. — Приятный мужчина пожилых лет поприветствовал нас у входа. — Паркер, ключи у Моны. — сообщил он и поспешно удалился.

— Спасибо, Рой.

Рой назвал его по имени, видимо, они знакомы и очень давно. Мы вошли в дом, здесь было довольно — таки просторно, и пахло домашней едой. В доме находились люди, но никто друг с другом не общался. Девушка сидела читала книгу у окна, двое мужчин молча играли в шахматы, а один слушал радио. Мы подошли к столу, где стоял звонок, и я поняла, что это что — то вроде отеля. К нам вышла женщина лет пятидесяти, видимо, это была Мона.

— Паркер, дорогой, как давно я тебя не видела! — она со слезами на глазах полезла к нему обниматься, но Паркер довольно — таки холодно ответил на ее объятия, лишь немного приобняв ее рукой.

— Нам нужен ключ от моего дома, — таким же холодным тоном, как и его объятия, ответил он.

— А это у нас Британи, я так понимаю? — похоже, она указывала на меня, и тут мне стало неловко.

— Нет, это Рэйчел.

— Но я читала в газете, что на твой день рождения ты был еще с Британи. — эта женщина бесцеремонно забрасывала Паркера, как по мне, слишком личными вопросами.

— Мам, это не твое дело.

«Мама?! Вот это да!»

Я застыла на месте, а мои глаза готовы были покинуть пределы орбит. После того, как Паркер назвал Мону мамой, я начала по — другому на нее смотреть. Я рассматривала ее с ног до головы, улавливала каждое ее слово, пытаясь найти хоть что — то общее между ними. Но единственное, что я нашла — карие глаза, все остальное было совершенно не схожим. Мона была низкого роста — Паркер высокий, стройный. Мона крупного телосложения — он худой, у нее светлые волосы — у него черные, как смоль.

— Что ж, приятно познакомиться. — сказала она мне. — не буду вам мешать, вот твои ключи, дорогой. — Она протянула ему ключи и мы покинули дом. Сев в машину мы поехали вниз по рельефной песчаной дороге, которая вела неизвестно куда.

— Ты не хочешь мне что нибудь рассказать?

— Ты о моей маме? Нет, — он не сводил глаз с дороги.

— Паркер, я понимаю, что я тебе, по сути, никто, но как это понимать? Ты рассказывал, что твоя мать живет очень далеко, не навещает тебя, не любит, а оказалось, она живет в получасе езды и очень рада твоему визиту.

Он некоторое время молчал.

— Не вздумай больше говорить, что ты мне никто, — немного со злобой сказал он.

— И все?

— Рэйчел, все, что я говорил — правда. Она переехала сюда со своим новым мужем — Роем, совсем недавно, они открыли свой бизнес, и она вроде как изменилась. Рой сделал ее добрее, научил любить что — ли… Но я еще не готов стать любящим сыном, забывшим все ее ошибки.

О, Паркер, зачем же я начала весь этот разговор. Теперь глаза, которые были переполнены любовью, переполнены грустью.

— Прости, — я положила руку на его щеку, а он закрыл глаза, словно это успокоительное.

— Мы сейчас разобьемся, если твоя рука будет меня отвлекать, — уже немного веселее сказал он.

— Но я же просто прикоснулась к тебе.

— Рэйчел, твое прикосновение убивает во мне восприятие всего мира. Когда хоть один твой палец касается меня, вокруг исчезает все и остаешься лишь ты.

Я убрала руку, а на душе стало так тепло от его слов. Через десять минут мы прибыли к прекрасному деревянному дому на окраине леса. Здесь было, как в сказке. Высоченные деревья, верхушки которых почти доставали до небес, большие папоротники, ручей, который брал исток где — то в глубине леса и протекал мимо домика, большой луг, красивая терраса — здесь было прекрасно.