Рейд к звездам

Так протекала жизнь корабля. Такой порядок установили, когда Стрейнжбери исполнилось четырнадцать лет. Конечно, нести вахту дело не трудное. Но для высших офицеров корабля право встать на капитанский мостик считалось не работой, а почетной обязанностью. Каждый член экипажа ревниво оберегал свои должностные обязанности, а уж о высших офицерах и говорить нечего. Каждый из них всегда заступал на вахту с точностью до минуты. Несколько лет назад Браун встал на вахту с коляской и дежурил вместе с крохотным сыном, который был так тяжело болен, что отец не хотел оставить его ни на минуту. Но Браун даже и не подумал о том, чтобы попросить кого-то подменить его на капитанском мостике.

Такая преданность долгу удивляла Стрейнжбери. В тот раз Томас даже спросил отца, почему Браун поступил подобным образом. И старик объяснил сыну:

— Право стоять на вахте — знак отличия каждого офицера. Помни об этом и не относись к своим обязанностям столь легковесно, как нынешняя молодежь. Мы — офицеры, мы — правящий класс на этом корабле, мой мальчик. Обращайся ко всем людям с уважением, но не забывай о том, что я сказал. Поддерживай своих офицеров, и они в ответ поддержат тебя. Если мы перестанем соблюдать традиции и поддерживать дисциплину, то неминуемо потеряем власть и уважение экипажа.

Томас ничего не имел против того, чтобы сохранить преимущества своего положения. К этому времени он уже успел их оценить. Например, то из них, что многие девушки очень благосклонно относились к вниманию со стороны капитанского сына...

Отогнав приятные видения, Стрейнжбери заторопился. До начала киносеанса осталось немного, а Томас хотел еще перед этим принять душ.

Стрейнжбери заметил, как Дженерети посмотрел на часы на бортовой консоли. И решительно шагнул вперед, преградив путь Томасу Стрейнжбери.

— Не торопись, Томми, — сказал он. — Я хочу сообщить тебе кое-что важное.

— Ты уверен, что это так важно? — недовольно спросил Томас.

— Суди сам, — Джей усмехнулся. — Через пять минут после начала фильма мы собираемся избавить стариков от груза ответственности.

— Что ты имеешь в виду? — холодея, пробормотал Томас.

— То, что сказал. Мы намерены захватить корабль.

Рука Стрейнжбери рефлекторно потянулась к бластеру, но Джей перехватил его запястье.

— Не торопись, Том, — спокойно произнес он. — Сначала дослушай. Мы не причиним вреда старым придуркам, если они будут вести себя прилично. А ты... Тебя мы хотели бы сделать нашим капитаном. Что скажешь?

— Мне надо подумать, — пробормотал Стрейнжбери.

— Думай, — согласился Джей, не отпуская руки Томаса. — У тебя есть целая минута.

— Ты что, смеешься? — изумился Стрейнжбери. — Мне нужны сутки, а лучше — неделя! Это же серьезное дело!

— Да, — согласился Дженерети. — Очень серьезное. Поэтому мы не можем дать тебе сутки. Твой старик что-то пронюхал. Если все раскроется, прольется много крови. Мы-то от своего не отступим. Если ты не согласен — дело твое. Мы найдем другого капитана. Хотя лично я считаю, что ты — самый подходящий.

Несмотря на ситуацию, похвала Дженерети необычайно польстила Томасу. Она подтолкнула его принять решение. В конце концов, эти парни не собираются никому причинить вреда, а старикам и впрямь пора уступить место более сильным и энергичным.

— Хорошо, — произнес он. — Я согласен. Что дальше?

— Одно условие, — сказал Дженерети.

— Какое?

— Мы поворачиваем обратно. Обратно к Земле, — уточнил он, заметив растерянное выражение на лице Томаса. — Ты ведь сказал, что сможешь это сделать? Сможешь?

— Да. Да, я смогу!

Внезапно Стрейнжбери почувствовал решимость. Он тоже хотел увидеть Землю. Не меньше, чем Джей. Славную, добрую, прекрасную Землю...

— Отлично! — Дженерети отпустил его руку и тут же быстрым движением выдернул из кобуры бластер Томаса. Еще одно движение — и блок кристалл-накопителя исчез у Джея в кармане, и он протянул Стрейнжбери бластер, превратившийся в безопасную конструкцию из металла и пластика.

— На всякий случай, — заметил Джей. — Кстати, имей в виду, что если ты попытаешься предупредить кого-нибудь, ничего хорошего из этого не выйдет. Мы не отступим, и тогда уж без крови не обойдется. А ты не станешь капитаном.

— Я же сказал, что согласен! — обиженно запротестовал Томас, но Джей продолжал, игнорируя его обиду:

— Наша задача — действовать уверенно и не сделать ничего, что могло бы вызвать подозрение. Это означает, что каждый из нас, включая и тебя, должен вести себя, как обычно. Что ты собирался сейчас сделать?

— Пойти в каюту и принять душ,— ответил Стрейнжбери.

Он начал приходить в себя после первого потрясения, вызванного известием о заговоре. Мысль о том, что размеренная жизнь корабля может в один миг измениться, взбудоражила его. Но еще больше его потрясло осознание того, что безумное путешествие в бесконечность будет прекращено. Наконец-то...

— Ладно, — сказал Дженерети. — Иди прими душ. А я отправлюсь с тобой. На всякий случай.

— Будет лучше, если я не пойду домой, — с сомнением пробормотал Стрейнжбери.

— И твой отец начнет что-то подозревать!